организовать защиту для своих адептов? Он пропустил убийц на территорию академии и позволил им уйти, пусть и ненамеренно. Из-за его самоуверенности, что все пройдет гладко, пострадал мой сын. Мой единственный ребенок! Мой мальчик!
— А это что за свет? — нахмурился глава академии, вырывая меня из мучительных мыслей.
Сместив глаза в сторону палаты Лиена, увидел из-под двери яркие всполохи зеленого и фиолетового цветов.
— Неужели… — кинулся я вперед, распахивая дверное полотно и замирая.
Элис… Чистой души дитя, самозабвенно полюбившая моего сына, создала сферу жизни, которая искрилась на всю палату, вспыхивая и на короткие мгновения ослепляя. Эта девочка мучилась и страдала не меньше моего. Она проводила все свое время возле кровати Лиена. Мог ли я подумать, что их любовь будет настолько сильной?
«Неужели ты решила…»
— Элис! — закричал я, трясясь всем телом и срываясь с места, наблюдая, как девушка разорвала тонкую нить, связывающую ее со сферой и начала оседать. — Дитя! — вырвался измученный крик из моей груди, и я подхватил ее в последний момент, не позволяя удариться головой о пол. Смотрел во все глаза, как пульсирующий жизнью и мощью шар, впитывается в грудь Лиена, озаряя его тело изнутри, отчего вены сына вспыхнули алым, медленно потухая.
— Что же ты… — замотал я головой. — Как же он… Он же не сможет…
«Боги… За что же вы так с ними?»
— Все сюда! — громоподобный голос главы академии прокатился над головой. — Живо! — он взмахнул руками, произнося какие-то слова на неизвестном мне языке.
Слуха коснулся топот ног, целители спешили как могли, в то время как ректор совершал странные движения руками, которым не удавалось дать объяснение.
Маги вошли в палату, смотря на Элис в моих руках с каким-то благоговением.
— Дитя… — повторял я, не имея возможности описать словами, насколько благодарен ей. — Спасибо тебе… Спасибо за все, что ты для него сделала, — прижав девушку к своей груди, я поднял ее на руки, — но захочет ли Лиен жить, зная, чем именно ты пожертвовала ради него?
В эту секунду со стороны сына послышался отчетливый вздох, и я резко обернулся, не веря своим глазам.
Мой ребенок… Мой мальчик лежал все в том же положении, но его грудная клетка говорила о том, что он дышит…
— Невероятно! — ахнул один из целителей. — Но как первокурснице это удалось?
Я знал как, но отвечать не спешил, стискивая в руках девушку, которой был обязан жизнью.
— Это просто немыслимо! — ахнул второй маг здоровья, водя светящимися ладонями над телом Лиена. — Внутренние повреждения… Их нет!
Из моих глаз брызнули слезы, ведь Лиен вернулся ко мне, но рана в груди затягиваться не спешила, потому что я понимал — он не сможет жить со столь тяжелой ношей на сердце. Он не сможет жить без нее…
Глава 59 Это неправда!
Лиен
Пребывал в легкой дреме, не спеша открывать глаза. Мышцы жутко затекли, и я лениво вскинул руки, потягиваясь всем телом. Что-то было не так. Ничего вроде не болело, наоборот, я ощущал небывалый прилив сил.
Прислушавшись к себе, почувствовал неудобство кровати и едкий запах, витающий вокруг. Распахнув веки, увидел белый потолок и странное убранство комнаты, точнее почти его полное отсутствие, только раковина возле двери и ширма в углу. За широким окном, ничем не занавешенным, просыпался рассвет.
— И что я здесь забыл? — нахмурил брови, хмыкнув. — Очень любопытно, конечно.
Откинув странное покрывало в сторону, сел на кровати, разглядывая на себе больничную пижаму, от вида которой в груди заворочалось что-то неприятное. Что-то такое, чего не хотелось вспоминать.
Не нравилось мне все это. Поэтому я решил немного пройтись, с надеждой встретить кого-нибудь, кто мог бы разъяснить ситуацию.
Встав с кровати, надел кем-то заботливо оставленную обувь и двинулся к двери. Стоило сделать несколько шагов, как за ширмой показались чьи-то ботинки.
«Любопытно, — подумал я, подходя ближе и наблюдая своего отца, который спал на стуле, прижавшись щекой к стене. — Ни черта не понимаю! — волнение всколыхнулось в груди. — Он же должен был уехать с ревизией. Почему папа здесь? — размышлял я, вспоминая. — Все же было хорошо. Вроде. Мы с Отисом проходили второй этап отборочного тура на кубок трех стихий… — стоило произнести эти слова мысленно, как перед глазами побежали картинки, где я шиплю от пронзающих мое тело стрел, как пытаюсь вырваться из плена ядовитого онемения. Как рычу и злюсь, до последнего не веря, что Хион решится на убийство… Вспомнил, как летел вниз головой, издавая булькающие стоны и сгорая в агонии от соприкосновения с крепкими дубовыми ветками. Как упал на землю, а затем… — А затем ничего, пустота, — насторожился, предчувствуя неладное. — То, что гаденыш-воздушник сотворил со мной, ему с рук не сойдет! Не на ту тропу ты ступил, ублюдок! Погоди, недолго тебе осталось!»
Пусть я не был целителем, но все же хватило ума сообразить, что раны, которые получил, вылечить практически невозможно.
— На мне не должно было живого места остаться, — мотнул головой, чувствуя, как учащается сердцебиение.
Решив не будить отца, так как он выглядел уставшим, я направился на выход.
Вокруг стояла тишина, ни души.
Брел по коридору, заглядывая во все палаты, попадающиеся на пути. В одной из них, опустив голову на столешницу, спал целитель. Сразу понял, что это именно он, цвет его одеяния говорил сам за себя.
Не нравилась ситуация, в которой я оказался, но больше всего волновало то, как мне удалось из нее выбраться?
«Друзья, поди, места себе не находят. А про Элис даже подумать страшно. Очень надеюсь, что отец не бросил ее, пока я был в отключке, а поддерживал и успокаивал. Она, скорее всего, сильно волнуется и переживает. Нужно как можно скорее встретиться с ней».
Заглянув в очередную приоткрытую палату, я никого не увидел и хотел пойти дальше, но край глаза зацепился за пиджак нашей академии, висевший на спинке стула рядом с окном.
Насторожившись, не сводя внимания с предмета одежды, переступил через порог, поворачивая голову вбок, в ту часть комнаты,
