то парусник или буксир, не обходилось без канатов. Частное канатное производство налаживалось быстро, чему в немалой степени способствовали бурное развитие Северной столицы и активное строительство кораблей. 12 ремесленных контор, выпускающих канаты, обосновались на Петровском острове и обеспечивали своей продукцией Адмиралтейские верфи. В 1790-х годах выходец с Британских островов петербургский купец Иоган (Еким, Яков) Федорович Гот открыл в Петербурге канатную мануфактуру, которая потом превратилась в Товарищество канатной фабрики И. Гот. 27 июля 1800 года Гот купил на Петровском острове участок земли у лютеранского священника и основал фабрику «Канат». Все частные ремесленники стали работниками новой канатной фабрики. В течение более ста лет фабрикой владела семья Готов – от Ивана Екимовича (первая половина XIX века) до Ивана Вильгельмовича (начало XX века). Канаты фабрики Гота были известны всему миру. Они продавались в Англии, Германии, Швеции, Болгарии, на Кубе, в странах Южной Америки, Африки, Азии. Они были отмечены золотыми медалями на выставках в Бостоне, Чикаго, Санкт-Петербурге, Париже, Милане.
Первоначально постройки фабрики были деревянными. По мере развития производства корпуса расширялись, надстраивались. На месте сгоревшего канатного цеха в 1890 году было построено новое здание того же назначения по проекту архитектора Г. Г. фон Голи. Оно представляет собой одноэтажное, длиной в 400 метров, краснокирпичное здание с железобетонными колоннами внутри и монолитным покрытием. Здесь тянули канаты при помощи специальных машин. Не менее интересен кирпичный складской амбар с дебаркадером и навесом, построенный в 1872 году по проекту гражданского инженера Р. Б. Бернгарда при участии архитектора Ф. Б. Нагеля. Склад разделен на отсеки противопожарными стенами. Деревянные балки перекрытия опираются на огромные бревна, служащие опорами. Конструкция перекрытия – металлические (клепаные и на болтах) поперечные фермы и система стяжек – инженерное изобретение Р. Б. Бернгарда. На второй этаж вела деревянная лестница. В 1896 году Бернгард и Нагель построили в глубине участка на месте деревянных каменные производственные корпуса – здание канатного завода со складом, смоляной корпус, здание паровых котлов и др. Жилые дома для рабочих были обращены к берегу Невы. Проектные и строительные работы здесь выполняли также архитекторы И. К. Лаутер и Р. О. Ульман (1909). Со стороны Петровского проспекта за оградой с воротами находился дом владельца, окруженный обширным садом. Каменный, на высоком цоколе, с деревянными боковыми пристройками (галереями и зимним садом), он похож на дачные постройки, которых так много было на Петровском острове в XIX веке. Особняк построен в 1882 году по проекту архитектора А. А. Риттера в формах эклектики. Фасад оформлен лопатками, фронтон пристройки парадной лестницы – с лепниной в тимпане, цокольный этаж рустован. Несмотря на то что здесь до сих пор находится общежитие для рабочих фабрики, в доме сохранились богатые интерьеры – мраморная лестница и камины, изразцовая печь, дубовый потолок с кессонами. Деревянная лестница ведет в мезонин. Фабрика Гота более двух веков не меняла свою специализацию и адрес, а после череды переименований в 1993 году возвратила себе историческое название.
Для продажи продукции Товарищество канатной фабрики И. Гота содержало в городе несколько магазинов-складов, крупнейший из которых находился на Старо-Александровском рынке, поблизости от основных потребителей – причалов Калашниковской набережной.
Вместе с магазином Гота на Старо-Невском многие годы вели торговлю товарами, необходимыми для упаковки и перевозки грузов – канатами, веревками, рогожей, кулями и мешками, – многие петербургские купцы. С 1860-х годов в доме № 99 торговлю вел Семен Гостев, в доме 103 – Агафон Гостев, в доме 109 – Федор Рязанов, в доме 113 – Иван Бернштам. В 1900-х годах канатами и веревками торговали Василий Лобанов (в доме 107), Константин Голиков, братья Иван и Михаил Гостевы (в доме 109), Алексей Снетков (в доме 113), Александр Колпашников (в доме 136). А еще была канатная и веревочная торговля на Гончарной и Тележной улицах. Похоже, прав журналист Петр Градский, назвавший Старо-Невский в одной из своих статей Большой Канатной улицей[226]. В той же статье журналист рассказывает о пожаре 1900 года на фабрике Гота, уничтожившем или повредившем большую часть фабричных строений. Оправившись от пожара, Товарищество канатной фабрики И. Гота вновь расширило свое производство и увеличило штат работников. Известно, что в 1914 году на фабрике трудились 1250 рабочих – больше, чем до пожара…
Впрочем, с тем же успехом Старо-Невский можно было назвать и Хлебной улицей – чуть ли не в 20 домах содержались конторы, лари и лабазы по хранению муки и продаже хлеба, да и крупнейшие в городе хлебные биржи располагались неподалеку – на Полтавской улице и Калашниковской набережной.
На участке Старо-Александровского рынка в 1880 году архитектор Ф. Ф. Соловьев[227] построил доходный дом, позже надстроенный. В 1883–1884 годах архитектор И. И. Буланов построил левую часть Железных и Тележных рядов (позже надстроены). Кроме торговых и складских помещений на рынке располагались мастерские, в частности монументная мастерская Михаила Николаевича Каменского (1898).
С конца 1920-х до 1941 года и в 1944 году здесь жил философ, теолог, искусствовед Яков Семенович Друскин, в квартире которого проходили собрания Объединения реального искусства (ОБЭРИУ), куда входили Д. И. Хармс, А. И. Введенский, Н. А. Заболоцкий, Д. Левин, И. В. Бахтерев, А. В. Разумовский, Ю. Д. Владимиров, К. К. Вагинов и др.
Я. С. Друскин (1902–1980) в 1923 году окончил философское отделение факультета общественных наук Петроградского университета, в 1929 году – Ленинградскую консерваторию по классу фортепиано, в 1938 году – математический факультет Ленинградского университета. С 1925 года и до конца 1930-х годов входил вместе с А. Введенским, Л. Липавским, Д. Хармсом и Н. Олейниковым в ленинградский философский эзотерический кружок «Чинари». Преподавая литературу и математику в школах и техникумах Ленинграда, занимался разработкой единой системы философских и эстетических взглядов. Первую блокадную зиму провел в Ленинграде. Был хранителем архива Д. Хармса. Фамилия Друскин хорошо известна историкам музыки – младший брат Якова, Михаил, был в молодости ярким концертирующим пианистом, а позже стал известен как музыковед. Собственно, самая большая прижизненная публикация Якова Друскина тоже была о музыке: перевод огромной музыковедчески-биографической книги Альберта Швейцера «Иоганн Себастьян Бах» (1941). Яков, разумеется, и сам хорошо знал музыку (кроме Баха, еще и авангард), а в дневнике объяснял человеческую жизнь с помощью музыкальных метафор. Существование в страхе Бога, не по законам мира сего, в божественной свободе Друскин описывал как «не иметь, где преклонить голову, ощущать Божественную серию атональной жизни». Атональной, то
