кто участвовал в этом, у себя дома. В подвале. Они дожидаются своей смерти. Потому что они нарушили главное правило всего нашего клана: они тронули одну из Харкнессов.
Я открываю рот от удивления, хочу что-то сказать, но он вручает мне вдруг бумагу, на белоснежной поверхности которой напечатано чётким и жирным шрифтом:
Свидетельство о браке
И среди прочего текста снизу виднеется отчётливое и выделенное:
Каталина Изабелла Харкнесс
Глава 61
— То есть..? — начинаю я тихо.
— Зайд достал бумаги, — говорит Гай. — Теперь мы муж и жена, Каталина. Теперь ты неприкосновенна, как мы и обещали.
Я сглатываю слюну, пялясь на своё новое имя: Каталина Изабелла Харкнесс. Харкнесс... Теперь я член этой сумасшедшей семейки. Родственница Вистана, желающего моей смерти, но теперь, вероятно, не смеющего завершать своё дело.
— Теперь ты королева, — продолжает тем временем Гай. — Полноправная королева.
— Но ты принц, а не король, — уточняю я, откуда-то найдя силы хихикнуть.
— В этом и заключается вся суть. Ты стоишь выше меня. По крайней мере, я заставлю всех считать также.
Я кладу бумагу на живот, пытаясь привстать на кровати, а потом дверь вдруг вновь открывается.
— Нейт, я ведь сказал... — строго начинает Гай, но его перебивает со смешком вошедший Зайд:
— Х_й тебе, а не Нейт. Я вообще-то зашёл отдать это.
Его карие глаза сперва кажутся мне осуждающими, а потом вдруг превращаются в виноватые и смущённые. В его нататуированной руке — золотая карта.
— Твоя карта, цыпочка, — говорит он каким-то тихим голосом. — И прости, что я надумывал себе всякую ху_ню.
— Всякую ху_ню? — недоумённо повторяю я, на что Гай слегка округляет глаза и шикает, словно отчитывая меня за матерщину.
— Зайд, — с нажимом произносит он.
— Ой, да не е_и мне мозги! — Зайд закатывает карие глаза. — Не время сейчас сюсюкаться. Я, правда, был долбо_бом. Я же решил, что ты и впрямь сбежала.
— Ничего, — улыбаюсь я, кивая. — Всё в порядке. — А потом улыбнувшись шире, добавляю: — Зáйди.
— Ё_аный в рот, — усмехается он. — Вот я и заслужил этого звания.
— Но Нейту ни слова.
— Нет. Я всё-таки похвастаюсь этому пиз_юку, не сомневайся.
Он всё же вручает мне в руку золотую карту с витиеватой надписью «Каталина Харкнесс» снизу. Я даже спрашивать не хочу, как и где он её достал, потому что мне отчего-то кажется, что на свете нет ничего, чего не смог бы Зайд Парса.
— Моя карта? — спрашиваю я Гая.
— Да, — кивает он. — Гарантия твоей безопасности... А теперь, Зайд, лучше исчезни отсюда сам.
— Абьюзер, — усмехается Зайд, а потом всё-таки движется к выходу. — Я вообще не е_у, как Лина будет тебя терпеть такого.
Дверь закрывается, снова создавая для меня отдельный с Гаем мир. Я всё вижу, как его губы хотят приоткрыться, а голос вырваться наружу. Вижу, что он хочет что-то спросить, но будто бы не знает, будет ли это правильно.
Зато я сразу догадываюсь, что именно он хочет спросить.
Я верчу в руках карту и как бы невзначай произношу:
— Я убила Хью.
Он делает вздох — слишком громкий и полный облегчения, будто бы от того, что я сама это сказала, и ему не пришлось вытягивать из меня эту информацию.
— Я видел его труп, — кивает он. — Но я никогда бы не подумал, что это сделала ты.
— Не думал, что я на такое способна? — усмехаюсь я.
Гай отрицательно качает головой. Ему будто бы жаль, что мне пришлось сделать нечто подобное.
— Но как бы то ни было, он ведь заслужил? — спрашиваю я.
— Конечно. Ты проявила милосердие, пока размазывала его чёртовы мозги по полу. Если бы он попался мне...
— Да, я помню. Ты бы запихал его оторванный член ему же в глотку.
Гай издаёт смешок, и со стороны мы выглядим так, будто находимся на простой повседневной встрече и обсуждаем самые незамысловатые вещи.
Он снова тянется к моей руке, он словно хочет постоянно чувствовать меня физически, ища любую возможность касаться моей кожи. И это как-то не вяжется с историей того, что он ненавидит физические контакты, о чём мне однажды рассказывал Нейт. Может быть, я вхожу в число избранных?
— Теперь ты в полной мере моя девочка, — говорит он тихо, опуская глаза к моим губам. — Ты согласна быть моей девочкой?
— А ты будешь тогда моим мальчиком?
— Нет. Я буду твоим мужчиной.
У меня внутри всё переворачивается от произнесённых им слов. Ему так легко удаётся будоражить моё сознание. А я удивляюсь тому, как легко способна переключаться на желание тесного с ним контакта после ужасающих событий, которые мне довелось пережить.
— Тогда я согласна быть твоей девочкой, — выдыхаю я.
— Сперва мы поедем домой. Прятаться больше не нужно.
— Домой? К тебе?
Он кивает, а я мигом вспоминаю его роскошный, мрачный дом в Клайд-Хилле. Тёмные, серые мраморные полы отпечатались в моей памяти очень хорошо. И все те картины, висевшие на стенах, словно изображения королевской семьи.
А потом я почему-то вспоминаю его кровать.
Желая отвлечься, я хватаю апельсин, намереваясь его съесть. Пытаюсь снять кожуру, вонзая ногти в плотную поверхность, но у меня ничего не выходит.
— Я почищу, — говорит Гай, глядя на мои жалкие попытки достать себе пропитание. Он берёт с моих рук апельсин, достаёт из пояса штанов перочинный ножик и принимается чистить фрукт.
Я сперва смотрю на его уверенные красивые руки, но потом взгляд сам перемещается к его груди, показывающейся через раскрытую часть его чёрной рубашки, верхние пуговицы которой распахнуты. На шее всё ещё висит цепочка с крестом и ещё одна с игральными картами. Я вспоминаю его безупречное тело и задумываюсь: подвернётся ли мне когда-нибудь возможность коснуться его также, как он касался меня когда-то. Потом в голову лезут шрамы на его спине. С двенадцати лет... Вистан наказывал сына с двенадцати лет. Тушил сигареты о кожу.
Сглотнув, я опускаю взгляд на уже почищенный и разделённый на дольки апельсин, который протягивает мне Гай.
— Спасибо, — говорю я, беря в руку кусочек фрукта.
— Доктор сказал, что тебя можно выписать прямо сегодня, — говорит Гай. — Хочешь ещё
