ночь до девяти утра.
– Хорошо! – воскликнул Яреев. – Но, смею вас заверить, можете спать спокойно! Каждого из жалобщиков я буду подвергать пристрастной проверке металлодетектором. Если они после этого и будут жаловаться, то не вам, а прокурору.
Марочкин хотел было что-то сказать по этому поводу, но вдруг почему-то произнес:
– С Новым Годом, товарищ лейтенант!
Яреев тут же встал во весь рост и ответил:
– С Новым Годом, товарищ майор!
Марочкин, довольно насвистывая какой-то незатейливый мотивчик, направился к себе в кабинет, а Яреев принялся укладываться на стулья, думая о том, что Марочкин не такой уж плохой человек, раз нашел способ поздравить с праздником несчастного дежурного по КПП.
В девять утра Яреева поменял Абакумов, от которого смердело перегаром за версту.
– Тут ночью проходил Марочкин, – сказал ему Сергей. – Он потребовал работать металлодетектором.
– Пошел он в дупло! – ответил Батон, моргая красными невыспавшимися глазами.
Яреев сдал оружие и отправился на стоянку, где находилась его машина. Проходя обратно через КПП, он удивился тому факту, что Абакумова внутри не было. Двери КПП торчали нараспашку, а стул дежурного лежал на боку. Что-то явно случилось. Сергей решил немного задержаться.
Через пять минут со стороны улицы в помещение КПП влетел запыхавшийся Батон. Щеки его раздувались от бега, а в руке был зажат металлодетектор.
– Ушел, гад! – возбужденно крикнул Абакумов.
– Кто? – не понял Яреев.
– Марочкин, сволочь! – сказал Батон, отдуваясь. – Я его хотел металлоискателем проверить. А он как стартанул! Бегает почище ковбойского мустанга! Представляешь, выскочил на улицу, поймал такси и был таков!
Яреев рассмеялся, поздравил Абакумова с праздником и пошел домой.
* * *
А сейчас необходимо немного отвлечься, чтобы ознакомиться с одним из понятий, существенно влияющих на полную забот жизнь простых российских автомобилистов и инспекторов. Понятие это имеет весьма пакостную аббревиатуру – АППГ. Итак, что же это такое? АППГ – очень страшный зверь. Расшифровывается так: аналогичный период прошлого года. И все. Что же тут страшного? А это – отдельный рассказ.
В мрачных и зловещих подвалах одного из зданий МВД был ублюдочно рожден один приказ. В нем рассказывалось, как надо оценивать работу строевых подразделений ДПС. А оценивать нужно просто – по сравнению с прошлым годом. Приказ спустился по инстанции и – пошло-поехало. Причем достаточно резво. И появилась реальная плановая система.
Пример. Декабрь прошлого года был теплым, дождливым и слякотным. Декабрь этого – холодный и снежный. Рота год назад среди прочих выявила пять тысяч нарушений скоростного режима и двести случаев выезда нарушителей на встречную полосу. В нынешнем декабре количество таких показателей не должно быть меньшим. А где брать нарушителей, если скорость из-за гололеда никто не превышает, а сплошные линии и дорожные знаки занесены снегом? А это никого не волнует. Выявит рота меньше прошлогоднего – начальники не умеют руководить. Весь полк не уложится – командир полка занимает не свое место. Надо назначить другого. Более инициативного и требовательного. И так ежемесячно, ежеквартально и ежегодно. Выход? Фальсификация. Но все на свете не сфальсифицируешь.
А если план к концу месяца уже практически выполнен и вдруг случается наезд на пешехода, положено отработать позицию, по причине которой произошло ДТП. То есть надо выявить дополнительно еще сорок нарушений правил проезда пешеходных переходов. А если случились три наезда, значит – сто двадцать. В следующем году рота столкнется с навязчивым увеличением плана. Автоматически. И полк, соответственно также. Снежный ком, несущийся с горы вниз.
За несколько лет до описываемых событий полковые командиры рот сговорились и завалили план к чертям. Царя звали в эту компанию умных людей. Но ему очень хотелось получить подполковника, и поэтому он не пошел на такой шаг. Командиры соседних рот оптом получили некоторое количество взысканий, но всего один раз. Зато теперь они, фигурально выражаясь, ковыряли в носу пальцами от безделья, и все у них было в порядке без лишнего напряжения. Царь же бежал впереди паровоза, высунув язык, и постоянно огребал за невыполнение плана. А личный состав его роты инспекторы других подразделений называли штрафным по аналогии с батальонами смертников времен войны. Согласно АППГ Царю вечно чего-то не хватало, и он организовывал рейды, доработки и лишал инспекторов выходных, высасывая из пальца различные мнимые проступки.
Но, наконец, зверский приказ отменили. Прислали новый. Этот, скорее всего, родился в том же здании, но уже не в подвале, а на затхлом вонючем чердаке. В нем было сказано, что теперь работу надо оценивать по состоянию аварийности на маршрутах. А как это делать – не написано. И критериев никаких не дано. Начальник главка собрал всех гаишных руководителей и заявил:
– Новый приказ – это хорошо. Аварийность там… Дорожные факторы всякие… Но выявляемость падать не должна! Только посмейте мне снизить темпы! И так ни хрена не делаете! Лодыри!
И закрутилось все по-новому. Точнее – по-старому. Как сказал по этому поводу Кривцов:
– В нашей стране ничего нового выдумать невозможно. Все уже давно придумано. А перемены – удел недоразвитых папуасских стран.
* * *
После Нового года инспекторы думали, что наступит кратковременная расслабуха. Не тут-то было. Хотя Царь находился в отпуске (он всегда уходил в конце декабря, чтобы на годовом подведении итогов драли не его, а Чпокина, который автоматически становился козлом отпущения), это ничего не меняло. Он постоянно звонил командирам взводов и продолжал требовать результаты. Раз в неделю приезжал сам, устраивал подведения итогов и вычищал карманы личного состава.
В один из снежных январских дней Яреев немного не рассчитал и приехал на работу слишком рано. Курилка пустовала, и было холодно. Поэтому он решил зайти в отделение по исполнению административного законодательства (ранее – административная практика). В одном из кабинетов сидел бывший его напарник Рома Дашко, который был уже капитаном и занимался дооформлением дорожных происшествий с пострадавшими людьми.
Кроме него в помещении находились еще два человека. У одного из них была наглухо замотана бинтами голова. Видны были только выпученные испуганные глаза. Второй (опрятно одетый дед с крайне недобрым лицом) был цел и невредим. Рома отбирал у них объяснения. Отпустив участников ДТП, он поздоровался с Яреевым и, смеясь, рассказал интересную историю.
Как оказалось, парень с поврежденной головой являлся отнюдь не пешеходом. Он был водителем легкового автомобиля. Пешеходом представился дед. Работал ранее этот дед в КГБ. Статус у него в данный момент – пенсионер. Кадровый офицер в отставке.
