– А у тебя какая каюта? Восемьдесят два?..
– Ноль шесть. У нее ноль девять. Почти напротив. Главное, через лаундж всем проходить приходится. Ну я, значит, там расселся... как мы все обговорили... всяких там программок понабрал, проспектов, брошюрок – раньше же всех почти загрузился, сразу после двенадцати. Она поздно подошла, уже после четырех, все соседи уже по щелям расселись. Сначала мимо павой прошла, нос кверху, ноль внимания. Пейдж[60]за ней вещички закатил, тип[61]свой получил и снова в лифт. Ну, думаю, пока облом. Ладно, будем ждать дальше, может, снова выглянет. И правда, выглядывает. Минуты через три. Вся в аффекте, ручонками машет, и ко мне. Вы, мол, не видели, случайно, пейдж еще вниз не спустился? Я, естественно, тут же подскочил. Спустился, говорю, а что, какие-то проблемы? Да вот, говорит, одной сумочки не досчиталась. А он ей кучу баулов вез. Я, как истинный джентльмен: сейчас, мол, все исправим, нагоню, подлеца, найдем пропажу – и в лифт. Думал быстро найду – далеко уйти не мог, да к тому ж еще филиппинец какой-то – приметный. А у них там, оказывается, чуть ли не половина прислуги узкоглазых. Полчаса по этажам да по лифтам бегал. Нашел, наконец. Нет, говорит, быть не может. Все, как есть, до единого доставил. Я назад, к ней. Скребусь в дверь. А она уже в полунеглиже, на собственном канапе – а я, говорит, уже все нашла, мол, пардон, обсчиталась. Ну... слово за слово, морковкой по столу. А что это, говорит, вы там в лаундже рассматривали? Обстановку, отвечаю, изучал. Устанавливал расположение на местности всех достойных внимания богоугодных заведений, а также прочих злачных мест. О, говорит, хорошее занятие. Я, мол, всяких карт и схем не люблю, а вот от помощи ходячего путеводителя бы не отказалась. Особенно, что касается путешествия по злачным местам.
– А как по-английски будет «злачное место»? – внезапно спросил внимательно слушавший его все это время Иванов.
– Это что, проверка на вшивость? – удивленно поднял вверх брови рассказчик.
– Да нет, – успокоил его Олег. – Я просто сейчас с французского немножко так резко переключаюсь, не все из памяти своевременно выскакивает. Как? Просто плэйс оф вайс, нет?
– Ден оф вайс.
– Ах, ден, точно.
– Я, честно признаться, хоть уже пять лет в Англии, но язык по большому счету, к стыду своему, еще все так... через пень-колоду. Но уж что касается этой терминологии, то тут без вопросов.
– Да, кстати, она не спросила кто ты, откуда?
– Спросила.
– А ты?
– Сказал.
– Что?
– Что русский.
– И все?
– Ну вы же меня научили. Сразу все не выкладывать. Бросать по кусочку.
– Она не допытывалась?
– Допытывалась. Но я предложил ей поговорить об этом и обо всех остальных вещах в более подходящей и приятной обстановке. Например, за ужином. Если, конечно, она не откажется провести его в моей компании.
– Ну и... как она, не отказалась? – получив в ответ выразительную ухмылку, сопровождаемую не менее выразительным жестом рук, Олег улыбнулся в ответ, правда, буквально тут же его лицо снова приняло серьезное выражение. – Слушай, Антон, ну а как, вообще, по-твоему, это вызвало у нее какой-то особый интерес?
– Что именно? То, что я русский? Или то, что интересуюсь злачными местами.
Иванов внимательно посмотрел на него и слегка усмехнулся:
– То, что русский.
– Ну... – Антон на секунду задумался, – как сказать. Я думаю, да. По-моему. Какой-то блеск в глазах заиграл.
– Хищный?
– Ну это я не знаю, хищный или нет, – усмехнулся Артюхов. – Но то, что заиграл, это точно. И улыбочка еще при этом на губах мелькнула. Гаденькая.
Олег многозначительно хмыкнул и продолжил дальше свой расспрос:
– Ну а что за ужином?
– Продолжал развивать контакт. Углублять.
– О чем говорили?
– Да в основном о хренах, о пряниках.
– Про тебя пыталась что-нибудь снова выспрашивать?
– Пыталась.
– А ты?
– А я еще больше туману напустил. Как граф Монте-Кристо.
– Ну, ты смотри, так тоже тут особенно не переборщи. С туманом.
– Да ты не беспокойся. Все нормально. Я ж все с юмором. А если что наплел, то всю клюкву постарался очень гладко соединить с элементами подлинной биографии. Как вы меня, опять же, учили.
Иванов, опустив глаза, немного помолчал, переваривая полученную информацию, затем снова посмотрел на своего «помощника»:
– Ну а как она тебе вообще показалась?
– В смысле?
– Ну... вообще.
– Как баба, что ли? Насчет ближнего контактного боя? Ну... я бы противиться не стал. – Антон немного понизил голос, хотя их разговор вряд ли был слышен в поглощающей акустике бара, и торжественно добавил: – Если Родина потребует.
– Нет, такую жертву от графа Монте-Кристо Родина не примет никогда. Для этой цели она найдет менее ценный материал.
– Понял. Ну а хоть свечку-то подержать доверит?
– Вопрос проблематичный. Но заявку рассмотрит.
– Ну и то, слава богу.
– Ну а серьезно, как она тебе в целом? Какое впечатление?
– Впечатление... – протянул человек в белом смокинге и взглянул на опоясывающий его могучее запястье массивный платиновый «Тиссо», современного дизайна, с кучей каких-то маленьких кругленьких хронометриков и секундомеров. – Знаешь что, давай лучше все эти впечатления завтра. Все скопом. К утру они спрессуются все хорошенько. К тому же и время. Уже без двадцати, а у меня с ней в одиннадцать стрелка.
– Где?
– В баре «Кристалл». Здесь же, на этой палубе. Впереди, сразу за театром.
– Я знаю.
– Был уже?
– Нет. Так, мимо прошел. Но что-то вдруг возникло острое желание посетить.
– Ну так давай, может там и организуем. Неожиданную случайную встречу. Соотечественников на чужбине. Вернее, между двумя чужбинами. – Человек в белом смокинге, подмигнув, с воодушевлением во всех своих чертах лица, посмотрел на сидящего напротив него собеседника.
Собеседник, нахмурившись, чуть вытянул вперед губы и тихо, но решительно покачал головой:
– Рано.
– Понял, – воодушевление на лице Артюхова тут же сменилось несколько пародийной серьезностью. Чуть наклонившись вперед, он задал вопрос, на который тут же сам и ответил. – Может быть, тогда стоит?.. Не стоит.
Иванов сдержанно улыбнулся:
– Н-да, я чувствую, мы с тобой споемся.
