исследовал ее. Потрогал, понюхал, чиркнул по ней ножом, а потом вынес вердикт:
– Больше напоминает растения, которые растут в засушливом климате. Не помню, как они называются.
– Вы имеете в виду суккуленты? – деловито уточнил глава.
Беорн кивнул.
– Вы правы, – мужчина с силой переломил один лист и поднял его повыше. Из разлома почти сразу начал сочиться густой, тягучий и пахнущий чем-то терпким сок. – Действительно, очень похоже. Вот только я никогда не слышал о таких гигантских суккулентах.
– Мы не можем знать обо всем на свете, – Аэлмар пожал плечами и продолжил работу.
Спустя некоторое время, когда они устали, их сменила другая пара. Глава отправил одного человека наверх. Требовалось успокоить людей, оставшихся там. Ему не хотелось вызывать гнев госпожи Доар.
Через пару часов, когда всем удалось поработать, они наткнулись на самую крупную ветку. Она располагалась горизонтально и была неимоверно толстой. Никто даже не думал ее перерезать (пришлось бы потратить слишком много времени), так что они благоразумно обошли ее стороной и продолжили спуск.
За день они не успели.
– Возвращаться в особняк нет смысла, – сказал Аэлмар, когда вся группа собралась вокруг костра перед входом в пещеру.
Сидели они под каменным навесом, который укрывал их от беснующей непогоды.
– Я тоже останусь.
Лизе было нетрудно догадаться, что ее захотят отправить домой. На самом деле ее присутствие здесь действительно было ни к чему. И пусть она не мешала, но и ничем не помогала. Вот только любопытство не давало ей и шанса спокойно сесть в карету и уехать.
Чего она не видела дома? Кроме того, никаких срочных, да и не только, дел у нее не было. Строительство явно приостановилось из-за дождя. Да и там она в последнее время была не особо нужна.
– Буду спать в карете, – добавила Лиза безапелляционно, упрямо взглянув на графа.
Беорн испытывал в этот момент противоречивые чувства. Ему и хотелось, чтобы Элизабет осталась. Так было удобнее любоваться ею в редкие минуты отдыха. И в тоже время он беспокоился о ее здоровье. Промозглость и сырость могли негативно сказаться на ее самочувствии.
Немного поколебавшись, он решил, что здоровье девушки все-таки важнее. Как только решение было принято, он начал приводить аргументы в пользу того, чтобы Элизабет вернулась домой. Он пытался соблазнить ее горячей и вкусной едой, ванной, мягкой кроватью, чистой одеждой и прочими благами, но Лиза стояла на своем, не намереваясь покидать шахту до тех пор, пока не узнает, что находится внизу.
Исследователи молчаливо наблюдали за их вежливой перепалкой, время от времени переглядываясь между собой. При этом в их глазах светилось некое понимание.
В итоге Элизабет удалось отстоять свое мнение. В конце концов, она была свободной и могла делать то, что хотела. Впрочем, во время разговора с графом она поняла, что он вовсе не пытается командовать ею, а просто волнуется.
Осознание этого прошлось легкой лаской по сердцу и едва уловимо сдавило горло. Лиза после всего, что с ней случилось, еще с трудом верила в искренность людей вокруг, но в этот раз ей очень хотелось не искать никакого подтекста. Хотя даже мысль об искреннем волнении графа не заставила Элизабет поменять свое мнение.
Она осталась вместе со всеми.
Утром, чувствуя, как все тело закостенело и замерзло, она подумала, что ей вовсе не стоило так яростно упрямиться. Выползая (было весьма сложно назвать выходом действие, которое она совершала) из кареты, Лиза всеми силами старалась показать бодрый вид.
Платье немного помялось за ночь, но ей хотелось верить, что даже так она выглядит свежей и выспавшейся.
– Прекрасно выглядите, миледи, – поприветствовал ее граф.
Лиза прищурилась, всматриваясь в зеленые глаза Беорна. Она пыталась понять, есть ли в его словах ехидство. Сама себя она «прекрасно выглядящей» не ощущала, поэтому сразу заподозрила, что граф ей грубо льстит.
Аэлмар на самом деле даже не думал преувеличивать. Элизабет, на его взгляд, действительно выглядела просто очаровательно. Ее прическа больше не была идеальной, как и одежда. Чуть сонный и растерянный вид побуждал его подойти и обнять ее. Сдержаться оказалось очень сложно. А когда она зевнула, аккуратно прикрывая рукой рот, то Аэлмар и вовсе едва сумел сдержать себя на месте. Ничего более милого он в своей жизни, кажется, не видел.
Тамея, спавшая в карете вместе с госпожой, хмуро поглядела на них. Сейчас она была не так благосклонна к сиятельному графу, как еще недавно. Ночь оказалась весьма утомительной, и она искала виновного в этом. Хозяйку винить Тамея даже не думала, а вот граф, по ее мнению, вчера, когда уговаривал госпожу вернуться домой, мог бы проявить большую настойчивость.
Хмуро позавтракав, все отправились обратно в пещеру. Проливной дождь мало кого интересовал.
– Я предлагаю сменить тактику, – начал граф, когда они вернулись к дыре в стене. – Всем спускаться не обязательно. Нам нужно разделиться на две группы. Первая работает, а спустя четыре часа поднимается наверх. Следом спускается вторая группа, та, что в это время отдыхала. Сменяясь, мы меньше устанем и сможем работать даже ночью.
Глава исследователей согласился. Вообще, Аэлмар мог просто приказать, но не стал этого делать. И мужчине это понравилось. Он внезапно осознал, что эти двое весьма отличаются от всех виденных им прежде аристократов.
Нет, они не вели себя как простые люди. Даже когда они стояли и молчали, их нельзя было спутать с обычными жителями королевства. От них веяло чем-то возвышенным. Наверное, такое впитывается с молоком матери или передается от предков с кровью. Подобному нельзя научиться. Оно либо есть, либо нет.
Самое интересное, что это сияние (он не мог подобрать более подходящего слова) есть не у каждого члена высшего общества. А глава знал и общался со многими.
По предложенной графом схеме они работали еще два дня. За это время Лизе все-таки пришлось съездить домой. Но она все равно не стала оставаться там надолго, вернулась обратно к шахте.
– Кажется, поверхность стала менее устойчивой, – задумчиво произнес Аэлмар.
– Согласен, – глава группы кивнул.
После этих слов, буквально минут через пятнадцать, им удалось достичь последнего слоя листьев.
– Дальше пустота, – пробормотал граф, заглядывая в образовавшуюся дыру. – И
