заполнили посетители под завязку. Возможно, именно поэтому я не сразу заметила то, на что указывала Настасья, но потом…
Один из столов занимали три молодых арса. Три головы — две темные и одна белобрысая — склонились над массивной столешницей щедро уставленной грязными тарелками и початыми кружками. Головы были мне смутно знакомы. Впрочем, как и сами юные арсы. Так-так…
Между кружками важно прохаживался Лошариус и с умным видом что-то вещал нашим отпрыскам. Чтобы расслышать его слова, пришлось применить крошечный артефакт, изобретенный лично мною для… личных бытовых целей и не пущенный по понятным причинам в серийное производство. Приборчик представлял собой крошечную пуговицу, не вызывающую ни у кого подозрений, но позволял подслушивать некоторые детские тайны на расстоянии. Да, подслушивать нехорошо, но зная наших детей и племянников, и уж тем более зная Лоша, приходилось держать руку на пульсе.
— Как хорошо, что ты его захватила, — улыбнулась Женька. — Как же хочется узнать, чему их учит этот пройдоха!
Сестра осталась все такой же непоседливой девчонкой, которая больше всего любила розыгрыши, шутки и шалости.
— Ничему хорошему, — ответила я.
— Тише, ну дайте же послушать! — взмолилась Настасья.
Иногда меньше знаешь — крепче спишь, но убеждать в этом сестер дело неблагодарное, поэтому я больше ничего не сказала, но отрегулировала артефакт так, чтобы речь Лошариуса слышали все присутствующие.
Кажется, клюв у птица изрядно заплетался. Лош явно изменил своей любимой ветчине и нахлебался эля с подрастающими арсами. Это по маркам Земли в девятнадцать лет взрослеют, арсы развиваются иначе, и наши сыновья еще не вступили в тот период жизни, когда юношу уже смело можно было бы именовать гордым словом «мужчина».
— Так вот, — вещал птиц. — Главное, ребята, выбрать самку с самыми зачетными крыльями и пушистым хвостом… Э-э-э нет, у вас же не та анатомия… Стоп! Телку выбираете по буферам и заду! Ясно?
Послышались вялые «угу» и аррел продолжил:
— Как только выбрали, тащите ее в свободное гнездо и говорите… Это тайные слова, идите ближе! — Три головы склонились к птицу, и что он им зашептал не услышал даже мой артефакт.
— Я ему сейчас пошепчу, паразиту косоклювому! — рассердилась Настя.
И поскольку она была беременна пятым, герцог тут же пришел жене на помощь.
— Тише, моя девочка, тише. Тебе сейчас нужны только положительные эмоции, — зашептал ей Агиар. — Я их сейчас разгоню, а дома каждый отец поговорит со своим сыном. Ты же сможешь выдергать у аррела хоть все перья. Обещаю его лично подержать. Тем более, он уже не единственный говорящий аррел на Леандоре.
Настасья кивнула и выдохнула, но пожелание супругу все же высказала:
— И скажи им, чтобы немедленно отправлялись спать! С ними сейчас разговаривать бесполезно.
— Как скажешь, моя малышка, — ласково улыбнулся герцог, но его черные глаза сверкнули совсем не нежно.
Он решительно направился в зал. Я даже струхнула немного.
— Может, его остановить, пока не поздно? — шепнула мужу.
— Что ты, Свет, — ответил мне Китрэн. — У герцога большой опыт в воспитании юных арсов. Нашему сыну небольшая трепка пойдет только на пользу.
Возможно, он прав, но я все равно нервничала.
— И когда она раздвинет свои лапки и поднимет хво-о-о-о-о-остик… — на этом месте пламенная речь Лошариуса в процессе полового воспитания наших отпрысков резко оборвалась, поскольку ручища Агиара сжалась на его горле.
— Адепты, встать! — зычно скомандовал Орфес.
Вскочили не только трое бедолаг, встали все арсы, кого судьба занесла в этот вечер к Илке. Все же, авторитет герцога сомнению не подлежал, его уважали все от простых арсов до знати. Мужа, конечно, тоже уважали, но Агиара еще и побаивались.
— Так-так… Кто тут у нас? Орас Рацис, Себриэн Агиар и… — О, такие многозначительные паузы ректора академии были знакомы всем, кто когда-либо проходил там учебу. — И Вигмарий Стев! Итак, объясните мне, господа адепты, что делает ваша троица в питейном заведении в подобное время суток?
— Э-э-э-э… — протянул Женькин сын.
— Внятнее, Орас, внятнее! — подбодрил его герцог. — Ваш дед, в честь которого вас назвали излагает свои мысли замечательно, чего нельзя сказать о вас.
— Мы это… — проблеял юный Агиар.
— А с вами я лично поговорю дома!
И только наше чудо уже давно пришло в себя. Его синие глаза блестели предвкушением и азартом.
— А вы что скажете, адепт Стев? — спросил Орас.
— Все, что вас интересует, магистр! — отрапортовал сын. — Разрешите доложить?
— Разрешаю, — вяло откликнулся Агиар, ибо понял, что загнать в угол неугомонного мальчишку не так-то просто.
— Я здесь изучаю жизнь! — заявило чудо.
— Жизнь? — усмехнулся Орфес, кивнул на полудохлого аррела и поинтересовался: — Половую птичью?
— Жизнь прекрасна во всех ее проявлениях, магистр, даже с изнанки! — ответил ему Вигмарий и озорно подмигнул.
Герцог склонил голову, на секунду задумался и усмехнулся.
— Пожалуй, — ответил он. — Даю вам десять секунд, чтобы испариться отсюда. И да, этого заберите с собой. Не забудьте ему блюдце с водой поставить. Наверняка утром жажда замучает.
Он вручил Себриэну тушку аррела, и мальчишки ушли через магический путь.
— Наш сын весь в тебя, — выдохнул муж.
— Это плохо, дорогой? — рассмеялась я.
— Время покажет, — философски заметил он. — Лично мне жаловаться не приходится.
Мы расположились за столиком, кивнули Илке и почти сразу получили наши напитки. Что ни говори, а эль у старого вояки самый лучший на Леандоре. Только Настасья довольствовалась соком.
— Ну, и за что выпьем, родные мои? — окинув нас взглядом, спросила Женька.
— За Леандор, — предложил герцог.
— А я бы выпил за Землю, — задумчиво произнес муж.
— Вот как? И почему? — Лесар явил нам свою фирменную ухмылочку.
На самом деле всем было интересно, что же ответит Китрэн.
Он повертел кружку и пояснил:
— Любой мир обладает магическим полем, даже самый техногенный. А магия влияет на качество души. Леандор прекрасный мир, и все же именно Земля подарила нам прекрасных, нежных и любящих, и в то же время отважных и стойких женщин.
— За Землю, — согласился с ним Агиар.
— За Землю, — кивнул Лесар и добавил: — За Землю и за любовь.
Кто бы спорил? Мы же просто выпили.
КОНЕЦ
10.05.2024 г.
