минимизировать степень воздействия спор.
— То, что стены до сих пор не обрушились, играет нам на руку. Они служат преградой летящим с лоскута спорам. Стоя прямо под стенами, меньше вдыхаешь отравы, чем отойдя от них на пару десятков шагов. На ближайшие сутки у тебя много работы.
— Предлагаешь очистить часть стены от мха? — опять понял меня с полуслова Кэйлор.
— Именно. Только не здесь. Нас интересует та часть лоскута, которая смотрит на Выход. Та, к центру которой приходит тропа и возле которой скачка ждут наёмники.
— А, если мы раньше причалим к Порогу? Тот швартуется с противоположного края.
— Окрестности Порога покрыты густыми лесами. С расстояния в двадцать вёрст кругосветные горы мы попросту не увидим с земли.
— Но сверху всё видно. Стоит подняться над кронами…
— С Дормианом обсудим эту тему заранее, — пообещал я. — Второй летун в отряде лишним не будет. Я уже выяснил, что он готов встать на Путь. Для того и работал в Ковчеге, чтобы поскорее наполнить отмер. Заодно поможет и Терикуса уговорить, если тот заартачится.
Про то, что Дормиан может оказаться даже не вторым, а третьим летающим членом отряда, я пока промолчу.
— То есть, ты им не скажешь. Жестоко.
— На кону слишком многое. Мне пока ещё нужны эти люди. Мало ли, какие проблемы возникнут в пути. До Выхода скачем все вместе, а там разберёмся.
— Разумно, — согласился Хайтауэр. — На дикой Земле важен каждый боец. Я поддерживаю.
Наделённый властью человек смотрит на вещи с точки зрения рациональности. Потому мне легко находить с королём Эмрихта общий язык. Кэйлор прекрасно понимает, что цель оправдывает средства, и всегда важен исключительно результат. С правителем полиса мне достичь понимания проще в разы, чем с обычным охотником и, уж тем более, с глупым эмоциональным мальчишкой. На Кэйлора я могу положиться.
— Вот и славно. Сейчас убедимся, что лекарь способен нейтрализовать яд, и сразу полетишь чистить стену.
* * *
Звёзды с нами! Вальдемар восстанавливает повреждённый спорами мха организм за секунду. Даже быстрее. Лёгкое касание руки — и последствия краткосрочного пребывания человека на ядовитом лоскуте исчезают, словно их никогда и не было. Дара лекаря вполне хватило, чтобы излечить всех в отряде, так что сам по себе перелёт с места на место не доставил нам никаких проблем.
Закрыли носы и рты мокрыми тряпками, подбежали к частично очищенному Кэйлором от мха участку стены, прижались к ней спинами, дождались скачка и тут же убрались от лоскута на относительно безопасное расстояние. Всё про всё заняло всего пять минут. Вопрос безопасной транспортировки решён, переходим к другим.
Вокруг нас снова лес. Пусть другой, но густая растительность не даёт хищникам заметить нас издали, а идущий от ядовитого лоскута запах не позволяет животным унюхать людей. Звери, которых перенос застал вблизи заросшего ядовитым мхом квадрата, очень быстро распознали опасность в начавшем расползаться по округе приторном аромате и, в отличие от нас, покинули окрестности лоскута. Теория буферной зоны себя подтвердила всецело.
Пугач Терикуса временно не востребован. Ежедневные манипуляции успевающего восстановиться за сутки лекаря позволяют нам находиться в границах распространения яда, где можно не бояться нападений зверей. Лагерь, разбитый в двух сотнях шагов от лоскута, безопасен. Тем не менее, я на всякий случай заставляю одарённого живчика отсыпаться днём и дежурить ночью. Пока что его Чутьё не фиксирует приближения хищников, но риск появления зверя, невосприимчивого к данному яду, тоже нельзя исключать.
Вторым днём после переноса на новое место сходили с несколькими одарёнными на охоту. Добытого оленя хватило на всех. С пропитанием у нас проблем не возникнет. Удобный родник тоже найден поблизости. Теперь даже те, кто сначала счёл Мёртвый лоскут неудачей для нас, понимают, как нам повезло. Быт налажен, безопасность достигнута. Настала пора пообщаться о будущем.
— Мы уходим на Твердь, — начал я тем же вечером, предварительно попросив людей собраться вокруг меня. — Разумеется не все, — жестом остановил я мгновенно поднявшийся шум. — Я обязан остановить демонов. А для этого их нужно сначала обогнать здесь, на Земле. Если поможет Единый, к Выходу нас принесёт раньше, чем к Порогу. Там уже и расстанемся. Прошу всех сообщить, сколько у кого есть семян.
— Отберёшь? — фыркнул кто-то.
— Куплю.
— А марок-то хватит?
— Люди! — вскинулся Лигор Флам. — Разве речь сейчас про деньги идёт? Сам Создатель обращается к нам через Дерхана за помощью. Грешный стыд сейчас монеты считать. Нас спасли, из лап демонов вырвали, и спасение всего сущего целью стоит. Неужели, кому-то до жадности нынче?
И тут же, подавая пример, набожный князь выхватил из кармана кошель.
— Вот, Дерхан, — протянул он мне жменю семян. — Восемнадцать штук. И не смей оскорблять меня марками.
— Верно, правильно! — зазвучали со всех сторон голоса. — Богоугодное дело делаем. Хорошее дело, правое. Небось, каждый тут не последний кусок хлеба без соли доедает. По миру не пойдём. Будет жизнь — будут деньги.
Зашуршала ткань карманов, защёлкали замки кошелей. Народ полез, кто за пазуху, кто в рюкзаки.
— Всё под запись, — громко объявил Хайтауэр. — Кайл, фиксируй.
Слуга Кэйлора тут же откуда-то извлёк блокнот с карандашом и приготовился делать записи.
— Кто не готов отдать так, мы заплатим, — воззвал я к сомневающимся. — Марки нам на Тверди без надобности. Деньги есть. И их много.
Народ тут же оживился. На расстеленном мной широком платке сразу начала расти быстро раздающаяся в стороны куча семян. Карандаш в руке слуги Кэйлора торопливо выводил цифры и имена.
— Деньги нам не нужны, — вручил мешочек семян Кайлу Блут. — У меня отмер почти полон. У братьев тоже немало годов сверху скоплено. Возьми нас на Твердь. Так и так по возвращению из Ковчега встать на Путь собирались.
— Да, — подхватил Рэм, — Имена давай! Среди нас так-то много желающих сослужить Единому службу. Уже выбрал, кто с тобой за барьер пойдёт? У меня вот годов тоже лишних немало. Три десятка всего не хватает.
— Ну а я, так давно в долг живу, — фыркнул хозяин десятка трактиров из Брангенбурга — чернобородый Ганс.
— И у меня отмер через край!
— По два семени в год жру! Меня бери!
— Хватит! — остановил перекличку долгожителей Флам. — На Тверди есть правило йоковой дюжины. Кто не слыхал, потом
