меня, а не его.
Я поворачиваюсь обратно к Пику, в то время как Деклан не сводит с меня глаз.
— Это должно закончиться, Элизабет. Ты должна начать принимать свои таблетки. Мне необходимо, чтобы ты была здоровой.
Я не смотрю на него, когда он говорит это, вместо этого я сосредотачиваюсь на Пике, и у меня текут слезы.
— Он прав.
— Нет.
Пик подходит ко мне и заползает на кровать, садясь с другой стороны от меня, напротив Деклана.
— Нет! — горячо повторяю я, чувствуя, как волокна моей души разрываются на части.
— Ты не можешь продолжать так цепляться за меня.
— Но ты мне нужен.
— Я больше не могу позволить тебе так поступать с собой, — говорит Деклан, и когда я оглядываюсь на него, я плачу,
— Но он мне нужен.
— И ты мне нужна. Ты должна отпустить его, — настаивает он. — Ты должна принять свои таблетки и поправиться.
Я снова поворачиваюсь к Пику, и когда я это делаю, Деклан прерывающимся голосом добавляет:
— Как бы сильно он ни был нужен тебе, ты нужна мне больше.
— Я не хочу терять тебя, Пик.
— Все будет хорошо.
— Это не нормально. Все это не в порядке.
— Пришло время отпустить меня.
Его просьба превращает кусочки моего сердца в пепел. Я чувствую это — обжигающий жар и волдыри внутри меня, и, кажется, я не могу плакать достаточно сильно, чтобы умерить пламя. Как мне отпустить его, когда я не знаю, как прожить без него и дня?
— Не оставляй меня! — Я отчаянно всхлипываю.
— Детка, меня убивает то, что я вижу тебя такой, — говорит Деклан, останавливаясь рядом со мной.
— Попрощайся со мной, Элизабет.
Мое лицо искажается, когда агония от потери брата навсегда сжимает мое сердце, парализуя желудочки. Слезы текут по моим щекам, режа меня, как осколки льда.
— Не оставляй меня.
— Ты самая лучшая сестра, какая только может быть у кого — либо, и мне так повезло, что ты была моей.
— Не смей прощаться, Пик.
— Посмотри на Деклана. Посмотри, что мы с ним делаем.
Я поворачиваюсь в сторону и вижу, что Деклан одной рукой обхватывает голову, а другой держится за меня, и он плачет.
О, боже мой, он плачет.
— Деклан, пожалуйста, не пла…
— Ты нужна мне, — отчаянно умоляет он.
— Мы не можем продолжать это.
Я смотрю, как слезы текут по лицу Деклана, и это удар под дых — видеть, как сильно ему больно. Человек, который никогда не ломался, теперь рушится передо мной — из — за меня. Каждая его слеза — это трещина в моем разбивающемся сердце, прокладывающая себе путь глубже в нежные ткани.
Я не могу так с ним поступить.
Я люблю Пика. Он жертвовал собой снова и снова, всей своей жизнью, просто чтобы защитить меня и нет слов, чтобы выразить, как много он значит для меня. Но теперь моя очередь защищать. И именно о Деклане мне нужно заботиться, потому что он нужен мне сильным, чтобы он мог заботиться обо мне в ответ.
Как бы сильно это меня ни убивало, я копаюсь глубоко во всех своих загноившихся ранах, чтобы найти в себе силы попрощаться.
— Я никогда бы не выжила в этом мире без тебя, Пик.
— Но ты все — таки выжила. И с тобой все будет в порядке без меня.
— Я люблю тебя.
— Мне нужно, чтобы ты пообещала мне, что будешь слушаться Деклана, что начнешь принимать свои таблетки и станешь здоровой.
Он непреклонен, и я даю ему слово, несмотря на напряжение в горле.
— Я обещаю.
Я наблюдаю, как его плотная фигура становится прозрачной, и плачу еще сильнее.
— Я люблю тебя.
— Пик!
Непрозрачность переходит в облачность.
— Я буду скучать по тебе.
— Я тоже буду скучать по тебе.
Облачность исчезает в небытие.
И когда стойкие испарения его запаха рассеиваются, я падаю в объятия Деклана.
— Он ушел, — плачу я, страдая от свежезажитых ран, которые кровоточат внутри меня. — Люблю тебя до такой степени, что это причиняет боль, но я наслаждаюсь этой болью, потому что она напоминает мне о том, что то, что у нас есть, так глубоко сидит во мне. И я клянусь тебе, я никогда не перестану любить тебя.
Я вытираю дорожку слез с его лица.
— Скажи мне, что тебе тоже больно любить меня.
Обхватив ладонями его подбородок, чтобы почувствовать его щетину на своих ладонях, я отдаю ему самую чистую часть себя.
— В этом мире нет никого, ради кого я могла бы причинить больше боли. Пик помог мне выжить, но именно ты помогаешь мне жить. Я никогда не могла этого сделать, пока не появился ты.
И в безумии сердечной боли и глубокой любви Деклан принимает меня как свою, обнимает меня, трахает меня, исцеляет меня. Слезы не перестают литься из моих опухших глаз, когда я открываю свое сердце и позволяю Деклану свободно забраться внутрь и полностью завладеть всем из чего я сделана.
Я больше не знаю, где заканчиваюсь я и начинается он, когда мы укрепляем аморфные границы между нами.
Мы — змеи, которые питаются друг другом, чтобы выжить.
Мы — все, чем должна быть любовь.
— Я собираюсь позаботиться о тебе. Мне нужно, чтобы ты верила в меня.
— Я действительно верю в тебя. Просто больно отпускать его.
— Посмотри на меня, — требует он, и когда я делаю это, его лицо залито слезами. — Я люблю тебя.
Глава 32
Элизабет
Слезы кристаллизируются в соли, соли рассыпаются в пыль, а пыль уносится в бесконечное небо. И в конце концов у нас остается выбор: плыть или утонуть. Правильный выбор часто бывает самым трудным. Утонуть так легко и не требует никаких усилий — вы просто слабеете и погружаетесь все глубже в поглощающее вас отчаяние. Но Пик не хотел бы этого для меня, а мне нужно бороться за Деклана.
Поэтому я взяла свою любовь за руку и начала брыкаться, веря, что вместе с ним я найду путь на поверхность. Это было две недели назад, и сегодня я чувствую надежду.
Четыре дня назад я рассмеялась впервые с тех пор, как попрощалась со своим братом. Часть меня думала, что я больше никогда не буду смеяться, но я смеялась, и, как ни странно, именно Давина вытащила это из меня. Деклан подумал, что было бы неплохо пригласить ее на ужин. Он не сказал ей ничего из того, с чем мы имели дело, но она поняла, что что — то
