Лили Голд
Телохранители тройного назначения
Примечание
Хотя в целом это милая, веселая, горячая история, она включает в себя насилие, домогательство, военный посттравматический синдром и тревожность.
Глава 1
Брайар
— Ну, не драматизируй, дорогуша, — растягивает слова мой пиар-менеджер, рассматривая свои ногти. — Не похоже, что этот человек пытался тебя убить.
Я закрываю глаза, потирая виски. Сейчас только четыре утра, и моя голова все еще кружится от вчерашнего розового вина. Красные и синие огни вспыхивают в окне моей маленькой кухни, облицованной розовой плиткой. Они исходят от полицейской машины, припаркованной на моей подъездной дорожке. Над головой я слышу тяжелые шаги и тихие голоса полицейских, проводящих расследование наверху.
Я устала.
— Незнакомец забрался по стене моего дома, разбил окно в моей спальне и подрочил на мою постель, — медленно говорю я. — Я не драматизирую.
Джули пожимает плечами со своего места за мраморной барной стойкой для завтрака, выуживая пудреницу из дизайнерской сумочки.
— Он даже не прикоснулся к тебе, детка, — бормочет она, нанося пудру на свой дерзкий носик. — Вряд ли это повод увольнять беднягу Родригеза.
Мой взгляд скользит к Родригезу, моему домашнему охраннику. Он отказывается смотреть на меня, неловко ерзая на своем месте рядом с Джули. Его волосы взъерошены, ширинка и рубашка расстегнуты. По всей его шее следы от помады Джули.
Не так уж трудно догадаться, как злоумышленнику удалось пройти через ворота.
— Да, — говорю я категорично. — Это как раз таки повод. Родригез, застегни штаны и уходи.
Его глаза расширяются.
— Но, мэм…
— Не мэмкай мне тут. Ты больше на меня не работаешь, — я машу в сторону входной двери. — Уходи.
Он встает, выпячивая грудь.
— Мэм, ну правда, это нечестно…
— Конечно это честно, — огрызаюсь я. — Ты был слишком занят, трахая мой персонал, чтобы заметить странного мужчину, врывающегося в мою спальню. Я плачу тебе шестизначную сумму, а ты все равно не можешь выдержать восьмичасовую смену, не отрываясь от работы. Ты уволен. А теперь убирайся из моего дома, пока я не позвонила твоей жене и не сказала ей, почему у тебя больше нет работы.
Я поворачиваюсь на каблуках и выхожу из кухни, игнорируя тихое «сука» за моей спиной.
Верно. Это я. Это не я облажалась на работе и изменила своей беременной жене. Но, как обычно, я — сука.
Конечно, большинство людей согласились бы с ним. Я известна как та еще овца. У меня даже есть титулы. Перед вами гордая трехкратная обладательница премии «Самая зазнавшаяся знаменитость» журнала «Goss». Всего пару недель назад крупная британская газета назвала меня «Главной сукой Британии». Я не думаю, что на самом деле эти звания были наградами, но я их так воспринимаю.
Я полагаю, что это отчасти моя вина. Когда я выхожу в коридор, я мельком вижу себя в украшенном бриллиантами зеркале. Мелированные светлые волосы. Виниры. Нарощенные ногти. Я из тех женщин, которых люди любят называть сукой.
На лестнице раздаются шаги, и я поднимаю глаза, чтобы увидеть полицейского, выходящего на лестничную площадку с прозрачным пакетом для улик.
— У Вас есть образец? — спрашиваю я, тяжело прислоняясь к стене.
Он кивает.
— Однако это не гарантирует, что мы найдем этого парня. Если он не рецидивист, то у нас не будет его ДНК для сопоставления.
— Разве у Вас нет базы данных? Больничные записи или что-то в этом роде?
Он закатывает глаза.
— Мы могли бы воспользоваться ими для более громкого дела, мэм. Не такой незначительной вещи, как взлом. — Он вытаскивает свой телефон из заднего кармана брюк и шевелит своими густыми черными бровями. — Кстати, моя дочь в свое время была большой поклонницей того телешоу, в котором Вы участвовали. Вы не против сделать со мной быстрый снимок, или все-таки возражаете?
Я смотрю на себя сверху вниз. На мне испачканная пижама с Минни Маус. Вчерашний макияж размазан вокруг моих покрасневших от слез глаз. Потому что я только что стала жертвой вторжения в дом.
— Да, — говорю я ему, пытаясь держать свой гнев под контролем. — Вообще-то, возражаю.
Его лицо каменеет. Он поворачивается к двери, затем останавливается, как будто что-то вспомнил.
— О. Я думаю, это Ваше, — он протягивает мне прозрачный пластиковый пакет.
Я хмурюсь, принимая его. Внутри полароидный снимок.
— Что это?
— Это было у Вас под подушкой. Очень драматично. — Он поджимает губы. — Я задаюсь вопросом, как именно кому-то удалось поднять Вашу подушку и положить что-то под нее, пока Вы спали. Если только незваным гостем не была зубная фея, что кажется маловероятным, не так ли?
Я не отвечаю, вынимая фотографию.
Это фотография, на которой я сплю. Я растянулась на своих простынях, мой рот открыт, руки раскинуты в стороны. Тугие цепи внезапно сжимаются вокруг моей груди.
— Записка была приятным дополнением, — добавляет мужчина, хватая свою куртку с вешалки.
— Записка? — оцепенело говорю я. Он делает вращательное движение пальцем, и я переворачиваю фотографию. На обороте витиеватым почерком нацарапаны слова:
«Ты выглядишь прекрасно, когда спишь, мой ангел. И скоро мы будем спать рядом друг с другом вечно. X»
— О Боже мой, — шепчу я, отшатываясь к стене. Я не могу дышать. — О Боже. Пожалуйста, просто… — Я пытаюсь вернуть фотографию полицейскому, но он отступает, поднимая руки.
— Это для Вас.
Я хмурюсь.
— Вам разве не нужно это забрать?
Он пожимает плечами.
— Не знаю, какую пользу это принесло бы нам, мэм.
— Что Вы имеете в виду? — требовательно говорю я. — Это улика!
Он издает смешок себе под нос.
— Хорошо. Вы знаете, какое наказание полагается за напрасную трату времени полиции, мисс Сэйнт?
— Что? Я не трачу Ваше время впустую, это Ваша чертова работа!
Он бросает на меня неприятный взгляд.
— И я уверен, что папарацци, которые сфотографировали наши машины, въезжающие на Вашу территорию, абсолютно случайно оказались возле Вашего дома в четыре часа утра во вторник?
Я ошеломлена.
— Возможно! Это не моя вина, что они зарабатывают на жизнь, вторгаясь в мое личное пространство! Если я все это подстроила, то как именно я получила кучу спермы в своей постели?!
Он пожимает плечами.
— Вы заставили своего парня сделать это? Я не знаю, мэм, но я точно знаю, что моим офицерам не нравится, что их используют в этих Ваших рекламных трюках.
Я уставилась на него, разинув рот.
Позади меня раздается шарканье. Родригез и Джули выходят из кухни, перешептываясь друг
