того, как научились правильно определять степень голода. Убивать приятнее, чем оставлять в живых — это знает каждый вампир. Дело тут не столько в голоде, сколько во власти, которую мы получаем над жертвой. Она кружит голову. Не так-то просто пересилить себя и отпустить человека. Тем более, до смерти напуганного. Самый сладкий для обращенного существа запах — запах страха.
— Черт, Дана. Клянусь кровью своего создателя, я сожру тебя живьем, если ты сейчас же не замолчишь. Мы можем провести хотя бы пару минут в тишине?
— Конечно, сучонок! Подумай о своей ненаглядной Анне!
— Ну все. С меня хватит. — Заметив, что она хочет что-то сказать, я поднял указательный палец. — Ни звука. Жди здесь. Я позову.
Дана открыла рот для того, чтобы возразить, но выражение моего лица говорило красноречивее слов. Она тяжело вздохнула (не забыв принять обиженный вид) и уперла взгляд в стену прямо перед собой.
Я на мгновение замер перед закрытой дверью. В тысячный раз проверил, на месте ли ножны с кинжалом. Прокрутил в голове сто двадцать пять вариантов развития разговора. Стал бы я беседовать с существом, убившим мою подругу? А с существом, которое когда-то убило моего близкого друга? Нет. Но это я. Смерть друга осталась в прошлом, мстить бессмысленно. Подругу месть тоже не вернет. Он остался один, если не считать его чертовой империи. Наломал кучу дров. Отдал приказ покусать Кэцуми. Убил Морану. Еще предстоит выяснить, сколько темных существ погибло по его вине. Будь на моем месте кто-нибудь другой, он бы вынес не подлежащий обсуждению приговор: развоплощение, и немедленно. А если учесть, что речь идет о Незнакомце — и подавно.
Но нет. Мне в голову пришла дурацкая идея поймать его на живца, воспользовавшись Анной, а потом предложить жизнь в обмен на… это уже не мне решать, пусть разбирается Авиэль. С моей точки зрения Ролан стал бы полезным приобретением для Ордена. Не без вмешательства со стороны, естественно. Кто знает, может, я бы сам не отказался поучаствовать в этом веселье. Я знал, как переобращают темных существ, примерно представлял, как переобращают обычных вампиров. А что получится, если переобратить Незнакомца? Это любопытно. И, пожалуй, ради этого я бы даже вернулся в Отдел Науки. Тем более что здесь мне ловить уже нечего…
От мыслей меня отвлек тихий звук, природу которого я определить не смог. Да и не успел, потому что в тот же момент, повинуясь инстинкту, распахнул дверь и вышел на улицу. После долгого пребывания в помещении воздух показался чересчур свежим, глотнув холода, я даже закашлялся. А потом огляделся. И обнаружил, что дворик пуст. Ни Аннет, ни Ролана. Ни следа чужого запаха. Ни намека на чье-либо присутствие. Если здесь кто-нибудь и был, то он не просто ушел — испарился.
— Какого черта? — Я сделал пару шагов в направлении скамейки и снова остановился. — Какого, Великая Тьма меня разбери, черта?!
— Что там, Винсент?
Дана, вышедшая на звук моего голоса, тоже замерла, а потом приблизилась и присела на корточки.
— Кажется, я говорил тебе оставаться внутри?
— Ну что поделать, Вавилонянка Дана всегда была непослушной девочкой. Что это здесь?
— Не трогай.
Брошенная внезапно появившимся Киллианом фраза подействовала на Дану как пощечина. Она подняла руки, демонстрируя покорность.
— Мне это не нравится, — сказал я.
Киллиан присел рядом с Даной и принялся разбирать лежавшую на земле одежду. Она принадлежала Ролану, сомнений в этом не было. Через пару мгновений я присоединился к инспекции и извлек на свет небольшой медальон из темного золота. Не такая уж чтобы дорогая, но древняя вещица с выгравированным на ней коротким охранным заклинанием.
— Что тут случилось, мальчики? — поинтересовалась Дана, стараясь говорить будничным тоном.
— Выражаясь твоими словами, — ответил Киллиан, — кто-то оторвал недомерку Ролану голову.
Почему-то мне казалось, что он зол, хотя спокойствие на его лице могло означать что угодно. Похоже, он недоумевал — как и все мы.
— Кто-то, — передразнила Дана. — Должно быть, Аннет?
Я повертел медальон в пальцах, положил его на ладонь и поднес к глазам.
— Убившее его существо было чудовищно сильно. Он просто испарился, ни намека на серебряную пыль — а следы всегда остаются. Ненадолго, на четверть часа, на полчаса, но остаются. Да и потом можно определить, где и кого убили. По запаху.
— Выглядит так, словно кто-то подчистил следы, — резюмировала Дана.
Киллиан поднялся.
— Да, — сказал он задумчиво. — Пожалуй, именно так это и выглядит.
— Но это не Аннет. — Я поднялся и отряхнул джинсы. — Вряд ли бы она стала подчищать следы. Да еще так тщательно.
— Да, — повторил Киллиан.
Он еще некоторое время изучал дворик, размышляя о своем, а потом повернулся ко мне.
— Проверю кое-что. Скоро буду.
— Но что тут можно… начал я. — Вот черт. Когда-то он просто не отвечал на мои вопросы в Отделе Науки, а теперь улепетывает у меня на глазах, как самый настоящий вампир.
Такого Киллиан на моей памяти не позволял себе еще ни разу. Испарился он мгновенно, в лучших традициях обращенных существ, проживших на этом свете не одну тысячу лет. В случае вампиров такое поведение меня не раздражало, а, скорее, забавляло, но теперь я поймал себя на том, что злюсь. Что же, отличный повод вернуться в тепло помещения… и найти Кэцуми.
— Не думай сваливать, сучонок, — зловеще предупредила Дана.
— Мне нужно внутрь. — Я в очередной раз посмотрел на медальон, который держал в руке. — Это не займет много времени. Если хочешь, можешь подождать внизу. Потанцуй, выпей. Развлекайся.
* * *
Кэцуми я нашел в ее кабинете. Японка сидела за столом, положив подбородок на сцепленные пальцы, и смотрела куда-то в направлении книжных полок. Увидев меня, она испуганно встрепенулась, впервые на моей памяти проявив эмоции так открыто, и порывисто поднялась.
— Винсент. — Она сделала было шаг ко мне, но я жестом остановил ее, и ей не оставалось ничего другого, кроме как снова опуститься в кресло. — Все… произошло очень быстро.
Сказав последние два слова, она замерла, и я почти физически почувствовал, как ее сковало напряжение. Ни дать, ни взять готовность услышать смертельный диагноз. Или что похуже.
— Рада, что ты цел, — продолжила Кэцуми. Она неотрывно смотрела мне в глаза, и мы оба знали, что сказать она хотела совсем не это. — И Дана. Рада, что все целы.
Я подошел к столу и положил перед ней медальон.
— Возьми. Думаю, это должно принадлежать тебе.
Кэцуми медленно и осторожно, как во сне, протянула руку и прикоснулась к потемневшему от времени металлу. Она молчала целую вечность, изучая
