А прочее – дела рода и лезть в них не стоит. Но Росомахина звучало круче, чем Щукина, факт. На том и успокоились.
А вечером понедельника Алена ворвалась в комнату Марии, потрясая телефоном, и чуть не столкнулась в дверях с подругой, которая так же, с телефоном в руках, собиралась на выход.
- Ты это видела? – возмущенно говорила Алёна.
Говорила она намного громче обычного, так что соседки начали прислушиваться, а кое-где даже выглядывать в коридор. К счастью, Каракалова вовремя сообразила, чем пахнет дело, втянула «подругу по мужу» в комнату и закрыла за ней дверь. А после для верности заперла её на замок.
- А теперь давай спокойно, не повышая голоса, обменяемся информацией. Садись.
Она указала подруге на стул, сама устроилась на кровати.
- А теперь рассказывай. Только потише. Сейчас обе соседки сидят, прилипши ушами к стенам, и пытаются нас подслушать.
- Хорошо.
Алена посидела, продышалась, и уже нормальным голосом сказала:
- Мне Верка фотку прислала. Сейчас покажу.
Она потыкала в телефоне и протянула его Маше.
- Вот, смотри.
Та подвинулась на кровати и хлопнула ладонью по покрывалу. Алена тут же перепрыгнула поближе. Маша потыкала свой телефон и вскоре предъявила две одинаковые фотографии на двух разных телефонах.
- Это что, она специально нам послала, чтобы мы поцапались?- нахмурилась девушка.
- Нет, Алён, Верка не подлая. И не тупая. Она просто судит о людях по себе. И считает, что если она не воспринимает это как попытку подставы, то и мы не воспримем. А еще она Олежку любит. Тихо, молча, не напоказ. Может даже, себе ещё в этом не призналась. И никогда не подумает, что он может подарок только ей одной сделать.
- В смысле, подстава? – не поняла Алёна. – Я думала, это чтобы мы с тобой поругались.
- Нет. Подстава могла бы быть, если бы мы с тобой обзавидовались, и кинулись к Олегу с разборками: мол, почему это он ей подарок сделал, а нам – нет.
- А ведь я действительно могла, - грустно сказала Алёна.
- И была бы полной дурой. Смотри сама. Мы с тобой сразу после оргсобрания свалили. Все ценности у Олега в хранилище, в подвале особняка. Как он мог нам что-то подарить? И сюда он украшения ценой в пол-ляма не потащит, тут их хранить и вовсе негде. Да мы с тобой и не сможем их тут надеть. Не пойдешь ведь ты на экзамен в брюликах. Разве что скромные сережки с камешками наденешь, так они у тебя и так есть. А до выпускного бала, и в самом деле почти две недели. Так что в выходной поедем в наш клановый дом ночевать, там всё и получим.
- Машка, какая ты умная! – восхитилась Алёна.
- Поживи с моё во дворце, тоже поумнеешь. А не поумнеешь, так тебя мгновенно сожрут и назначат виноватой за все косяки, которые происходили за ближайший год. Ты просто прежде, чем дать волю эмоциям и куда-то бежать, хоть минуту подумай о том, что будет дальше. Ты же ведь знаешь, как Олег относится к подобным заскокам. И примеры есть.
Алёна замолчала и честно думала минут пять. А потом поглядела на подругу с таким просветлённым видом, словно ей только что было откровение.
- Если бы я к нему с этим заявилась, он бы поступил как с истеричной дурой. Кинул бы мне «на отвяжись» первую попавшуюся безделушку и потом до конца общался бы строго официально.
- Вот именно. Можешь ведь, когда захочешь! А теперь напрягись ещё разок и подумай: с какой стати Верка такое платье нацепила.
Алёна замолчала еще на пять минут. Потом подняла на подругу жалобные глаза:
- Выходит, они вчера того… в смысле…
- Это называется консумацией брака. И Вера правильно рассудила. Нынешняя неделя последняя, когда это можно успеть. Потом сразу после бала Олег усвистает в армию, и мы его не увидим год. А я не хочу на целый год оставаться замужней девой. Ты за себя сама думай, а я уже всё решила.
Алёна погрузилась было в глубокие раздумья, но Маша решительно подтолкнула её к дверям.
- Думать ты и у себя сможешь, а мне надо помыться, собраться, приготовиться.
Алёна, свеженаученная, не стала говорить первое, что придет на ум, а сперва полминуты помолчала.
- Ты что, прямо сегодня к нему пойдешь?
- А чего откладывать?
- А приличия? А все эти звуки?
- Он мой муж, и я могу вообще у него поселиться. А что до звуков, то, я уверена, что у него такая звукоизоляция, что можно будет орать в полный голос, и никто не услышит даже шороха.
Алёна двинулась к двери. Уже взявшись за ручку, она обернулась.
- Маш, а ты куда собиралась бежать, когда я к тебе прилетела?
- Да тебя спасать. Ты ведь сама призналась, что вполне могла рвануть к Олегу. Вот я и хотела тебя перехватить прежде, чем ты всё себе испортишь.
- Спасибо.
Алёна грустно улыбнулась.
- Я постараюсь почаще думать.
- Постарайся. Вдруг да поможет, - подмигнула Маша. – А теперь иди, мне надо красоту наводить.
Глава 25
Против обычного, Маша Каракалова забежала на вечерний чай без своей обычной спутницы. Ухватила со стола свою кружку со свежезаваренным чаем, заскочила с ней на кровать и уселась, поджав под себя одну ногу.
- Алёнка занята, - объяснила она.
Ну занята и занята. Допытываться Олег не стал. Взял свою кружку, тарелку со сластями и тоже устроился на кровати. Маша по старой привычке тут же пододвинулась вплотную, опершись спиной на плечо парня.
- Как экзамен? – поинтересовался он. – Как твоя нелюбимая теоретическая магия?
- Блестяще! – улыбнулась Маша. – Ты ещё тогда, в первый раз, так хорошо мне объяснил пару нюансов, что я дальше сама смогла разобраться. И вот закономерный результат.
- Я рад.
Олег расплылся в искренней улыбке.
- То-то, как я погляжу, у тебя праздник. Нарядилась, красоту навела.
- А уж я-то как рада! Но красота - это по другому поводу.
- А по какому? Мне даже любопытно.
- По самому простому. Мне захотелось сделать тебе приятно. Ведь пацаны любят смотреть на красивых женщин. И чем женщина красивее, тем больше внимания ей достается.
- Есть такое, да, - признался Олег. – И спасибо. Мне
