В конце августа, когда это произошло, я ушел в отпуск. Отпуск длился неделю, но я планировал отдохнуть всего три дня. Вместе с супругой я отправился в небольшое путешествие в город Мунгён в провинции Северная Кёнсан. Мне нравится это место. Целый день я провел в храме Понанса, а там мобильный телефон не работал. И как только я на следующий день оказался в зоне действия сети, мне тут же поступил звонок от репортера. Поэтому я узнал первым. И даже появились статьи, критикующие меня за то, что я уехал в отпуск и не выходил на связь.
С точки зрения фактов еще можно говорить о том, что посещение питейного заведения – это неподобающее поведение для первого замглавы администрации президента, но больше его не в чем было винить. И даже если признать, что его поступок был неуместным, то критиковать его надо ровно настолько, насколько он был неуместным, а ему тоже пришлось испытать охоту на ведьм. К тому же он сам все рассказал. Так как его вызвали в суд, то он тоже подвергался унижениям и оскорблениям, как последний преступник. СМИ даже высказывали подозрения о незаконном присвоении им средств президентской администрации. Это было полным абсурдом.
Пресса изгалялась как могла, и в администрации президента даже были люди, которые столкнулись с такими событиями впервые, и они, не зная достоверных фактов и веря сообщениям СМИ, клеймили и обвиняли его. Мне было невыносимо обидно, поэтому для того, чтобы прояснить факты инцидента, я впервые отправил сотрудникам президентской администрации электронное письмо с заголовком: «Мнение старшего секретаря администрации президента по гражданским делам о проведении расследования по подозрению в незаконном присвоении средств в отношении первого заместителя главы администрации президента Ян Гильсына». Даже в Голубом доме не понимали несправедливости по отношению к своим же коллегам. И так СМИ, сильно подтасовывая факты, отдавали все на суд общественности. Позже суд обнародовал истинную версию событий, но этого оказалось недостаточно, чтобы восстановить его запятнанную репутацию.
Комментарии
* Инцидент о подкупе банком «Нара». 나라종금사건. Инцидент, состоявший в том, что бывший председатель «Посон Групп» Ким Хочжун, являвшийся главным акционером банка «Нара», в который были привлечены вложения государственных фондов в размере двух триллионов вон, в 1999 году, перед отставкой, передал рычаги лоббирования Ан Хочжону и Ём Донъёну.
* Резиденция Чхоннамдэ. 청남대 (靑南臺). Президентская резиденция, занимающая площадь примерно в 550 тысяч пхён и построенная неподалеку от плотины Тэчхон в уезде Чхонвон-гун провинции Северная Чхунчхон. Название «Чхоннамдэ» появилось благодаря названию резиденции в Сеуле – Чхонвадэ (Голубой дом), где слог «нам» означает «юг». Здание использовалось как резиденция президента начиная с периода Пятой республики, но 18 апреля 2003 года, во время работы «Правительства участия», было трансформировано в санаторий для общегражданского пользования.
Президент, вопрос о повторном доверии
С 6 по 9 октября 2003 года президент Но Мухён совершил визит в Индонезию для участия в саммите «АСЕАН + 3». За это время в Южной Корее разразился скандал со «смазочным фондом» компании SK. Прокуратура заявила о соучастии бывшего заместителя главы администрации президента по общим вопросам Чхве Досуля и о начале расследования дела. В СМИ день за днем публиковались мрачные статьи о подозрении бывшего помощника президента Чхве Досуля во взяточничестве. На самом деле факт его соучастия в преступлении уже давно был обнаружен Управлением по гражданским делам и информация об этом была передана президенту. Во время кадровых назначений в августе 2003 года уход бывшего помощника президента Чхве Досуля из президентской администрации – якобы по причине подготовки к выдвижению своей кандидатуры на выборы в Национальное собрание – был своего рода предварительной мерой пресечения со стороны Управления по гражданским делам.
То, чего мы ожидали, приближалось. Но, когда это произошло, мы были действительно шокированы. Чхве Досуля даже называли «вечным приказчиком президента», потому что он отвечал за бухгалтерский учет и помогал президенту на протяжении всего периода его политической деятельности. Моральные устои «Правительства участия» пошатнулись.
Кажется, просматривая на острове Бали в Индонезии местные газеты, президент глубоко размышлял над этой проблемой. Вернувшись из заграничной поездки, он без конца принимал на чаепитие в своей резиденции помощников и старших секретарей, которые приходили, чтобы поприветствовать его после возвращения. Это была также возможность провести ненавязчивую беседу и доложить о самых важных событиях, которые произошли за это время в стране. Поздно вечером 9 октября, когда президент вернулся после визита в Индонезию, в его резиденции собрались все ведущие сотрудники. И конечно, главным предметом разговора стал небольшой отчет о деле бывшего помощника президента Чхве Досуля. В итоге президент сказал, что было бы хорошо, если бы Чхве Досуль выразил свою позицию лично. Больше он не сказал ничего – ни о самой позиции, ни о том, как она должна быть выражена. Все решили, что он хочет принести публичные извинения и еще раз высказаться о проблеме денежных средств на президентскую кампанию. И советники стали отговаривать его, утверждая, что президенту не следует высказывать свою позицию, пока еще идет расследование прокуратуры. Однако Но Мухён закончил этот разговор словами: «Я сделаю так, как считаю нужным», – и завершил встречу.
Когда я уже уходил из резиденции, президент неожиданно остановил меня. «Давай поговорим еще немного, если у тебя нет срочных дел». Было уже очень поздно. Наверное, все подумали, что президент хочет услышать более подробный отчет об инциденте с его бывшим помощником от старшего секретаря по гражданским делам. Когда все ушли и в резиденции стало тихо, президент спросил: «Что ты думаешь о том, чтобы провести народный референдум по вопросу восстановления доверия?» Я очень удивился. Эти слова стали для меня настоящим шоком. Хотя я мог понять президента, который считал, что дело бывшего помощника Чхве Досуля относилось к сфере его ответственности, но тем не менее я считал, что референдум – это уже слишком. Если бы что-то пошло не так, страна могла бы погрузиться в неописуемый хаос. Я ответил так, как думал. Президент кивнул и сказал: «Пока я был в Индонезии, я все время размышлял, и, кажется, другого пути нет». То есть он не спрашивал моего мнения. Он уже все решил. Значит, возражать было абсолютно бесполезно.
Хотя многие думают, что президент Но Мухён был очень упрямым человеком, на самом деле это не так. Зачастую, если через какое-то время снова выразить несогласие с его позицией, он менял свое мнение. И поэтому иногда требовалось дополнительное время. Я сказал: «Если Вы хотите спросить народ о повторном доверии, то другого способа, кроме проведения общенационального референдума, нет, но условия, при которых можно проводить общенациональный референдум, определены в Конституции, поэтому все это может вызвать в стране недовольство и хаос. Необходимо сначала проверить, можно ли провести референдум. И даже если Вы решите провести его, то, так как расследование прокуратуры еще не закончено, придется просто наблюдать за ситуацией, по крайней мере пока не будет предъявлено обвинение». Казалось, президент согласился. Я думал, что я выиграл немного времени.
