ним процессию, стражники вытянулись по стойке смирно, задрали головы чуть вперед и влево и положили левую руку себе на солнечное сплетение. Правая же была вытянута вдоль тела и сжата в кулак.
— Что это они делают? — заинтересовался Тима, впрочем, догадываясь, что это нечто сродни воинскому приветствию.
— Приветствуют меня, — не замедлила с ответом Лилиана, не поворачивая, впрочем, головы в сторону попаданца.
— А как они... Ах да, — сам себя перебил Тима, — герб на карете.
— Именно, — подтвердила девушка.
— А почему не приветствовали те, что на въезде в город?
— Потому, что то были люди из клириката, а это, — кивнула она в сторону шеренги бойцов, — это представители одной из семей, входящих в конклав.
— Понятно, — протянул Тима, — и что, каждая семья отвечает за что—то свое в городе?
— Поясни, — попросила Лилиана.
— Ну, смотри, утром тебя навестил жандарм из пэриата, на въезде в город стоит стража клириката, а во внутренний город — конклава.
— Ах, вот ты о чем, — наконец поняла она, — нет, что ты. Никто бы в здравом уме не отдал всю власть над чем бы то ни было в руки кого—то одного. И в страже и в жандармерии и в войсках есть представители каждого из этих трех лагерей. Да и обычных людей тоже хватает.
— В смысле? — не понял попаданец.
— Что тебе не понятно?
— Поясни про обычных людей, — уточнил свой вопрос попаданец.
— А что тут непонятного? — удивилась девушка, — ты же ведь не думал, что все жители нашей страны принадлежат к этим трем фракциям?
— Честно говоря, именно так я и думал, — хмуро ответил Тима, уже понимая, что сморозил глупость и что в реальной жизни не может быть столь четкого разделения общества.
— Глупость какая, — засмеялась Лилиана, все же повернувшись к нему. — Как ты вообще себе это представляешь? Кто—то ведь должен выращивать пищу, заниматься производством, прислуживать, в конце концов.
— И правда, глупость, — тоже улыбнулся попаданец, признавая правоту девушки.
— Есть гильдии, цеха, артели, в которые входит простой мастеровой люд, — продолжила объяснять она, — конечно, большинство из них находятся под патронатом той или иной семьи или рода, но есть и те, кому удается остаться независимыми.
Лилиана еще рассуждала на тему взаимоотношений разных слоев населения в государстве, но Тима ее уже не слушал, все его внимание было сосредоточено на проплывающих за окном пейзажах.
Внутренний город разительно отличался от внешнего. Улицы стали шире, ухоженнее. Дома подросли на один—два этажа, обзавелись настоящими окнами и на первых этажах. Появились магазины с броскими и вычурными вывесками. Приятным дополнением было большое количество деревьев, коих, во внешнем городе не наблюдалось совершенно. Тиме, на долю мгновения показалось, что он вернулся домой, в свой мир — уж очень сильно, внутренний Орслин напоминал современные земные города.
— Ну, как тебе? — донесся до него голос Лилианы, внимательно наблюдающей за его реакцией.
— Замечательно, — повернулся он к ней и не скрывая своей улыбки, — очень сильно похоже на мой родной город. Только без рекламы и машин.
— Без чего? А, хотя неважно. Неужели ваши города похожи на Орслин?
— Ну... — задумчиво протянул Тима, раздумывая над тем как бы правильно выразить свои мысли, — внешне — совсем не похож. У нас так давно не строят. Но вот ощущение, размер улиц, деревья эти, — он кивнул в сторону проплывающего за окном пейзажа, — все это очень похоже. Я не знать как иначе объяснить.
— Не трудись, — улыбнулась девушка, — я поняла что ты имеешь ввиду. Раньше внутренний город практически ничем не отличался от внешнего, но дед бывшего короля приказал перестроить центр своей столицы.
— Отец, госпожа, — поправил ее Титус, к которому, похоже, уже вернулось самообладание.
— Что? — явно не поняла Лилиана.
— Я говорю, — пояснил управляющий, — что не дед государя, а его отец. Это было первым его указом при восхождении на трон. Страшное дело было. Тогда чернь, при поддержке аристократов, чьи имения в столице пошли под снос, начала восстание. Которое было жестоко подавлено. Это, кстати, и послужило основой для последующего переворота и изменения нашего государственного строя.
— Титус, — устало проговорила Лилиана, —ты мне иногда напоминаешь господина Имата. Это мой преподаватель по истории, праву и этикету, — пояснила она специально для Тимы, — так что, будь добр, оставь свои лекции по истории. Они сейчас совершенно не уместны.
— Да, госпожа. Конечно, госпожа. — Не вставая, изобразил поклон управляющий.
— В общем, — девушка задумалась, — ты все слышал. Дальше будет еще красивее, — немного невпопад закончила она.
— Слышал, — согласно кивнул Тима, которого сейчас совершенно не интересовали экскурсы в местную историю, — а что будет дальше? Еще одна стена?
— Нет, больше стен не будет. Хотя, — она поправилась, — если не считать дворцовой, но мы до нее в любом случае не доберемся. А я имела ввиду аристократический район города. Тебе должно понравиться.
— Аристократический? — удивился попаданец, — а я думал, что весь внутренний город — это аристократический район.
— Так было раньше, до перестройки. Потом, по ее завершении, тогдашний король разрешил тут селиться всем желающим. У кого имелись деньги, естественно.
— Погоди, — не понял Тима, — то есть он продавал землю внутреннего города под строительство?
— Да.
— А что насчет предыдущих владельцев? Он, что, просто отнял у них землю?
— Именно так, — согласно наклонила голову Лилиана, — это было их наказанием за мятеж. Хотя, я думаю, что он изначально подумывал провернуть нечто эдакое. Ведь, как ни крути, но постройка целого района — дело не из дешевых. А внутренний город сам по себе не маленький.
— Какой же идиот, — протянул Тима, для которого все встало на свои места. — Теперь понятно почему нет больше королевской власти в вашей стране. Подобную пощечину аристократы не могли стерпеть. А что с поместьями тех, кто не поддержал мятеж? Неужели таких не было?
— Ну почему же? — вопросом на вопрос ответила девушка, — были. Собственно, мы туда и направляемся. В часть внутреннего города, отданную тем аристократическим родам, что поддержали тогда короля.
— Постой, так твой род...
— Именно, —
