— Лора, — тяжело выдохнул он. И попросил, — помоги мне сесть.
Я забыла о том, какое платье на мне надето. Я ползала на коленях по полу, устраивая моего мужа так, чтобы он оперся спиной о стену. Потом Эрис устало откинул голову и прикрыл глаза.
— Интересно, ему когда-нибудь надоест? — тихо пробормотал он. Посмотрел на меня из-под ресниц, — зато теперь ты видела, что дает королю теней вассальная клятва. Я не могу просто так взять и его убить. Это кто-то должен сделать за меня. И этим «кто-то» не должна быть моя отважная жена.
— Не говори так.
Я сидела на полу рядом, вглядывалась в его лицо — не станет ли опять плохо?
— Я трусиха, — шепнула, — я боялась… идти сюда, боялась этого бала.
— Ты не трусиха, — возразил он, — когда ты шла сквозь тронный зал почти голая, они все смотрели на тебя, завидовали и боялись. Потому что, на самом деле, никто из них не смог бы так.
Я помолчала. А потом поделилась все же:
— Если тени все такие, как Орис, то я уже и не виню Лесли Уимбера, который… убивает.
Муж посмотрел на меня с легким укором.
— Не все тени такие, Лора. Равно как и не все люди такие, как Оттон ле Ферн, верно? Но в одном соглашусь. Жестокость живет в нашей крови, и с этим ничего не сделаешь.
— А ты бы смог… так?
— Мой брат всегда был слабее, — зачем-то сказал Эрис, — когда ты сильный, в подобных вещах просто нет надобности.
— А с ле Ферном ты бы так мог поступить?
Он вздохнул.
— Все-то ты хочешь знать, рыжая ведьма… Нет, ле Ферна я бы просто убил. Отрубил голову — и все.
Снова молчание. Я осторожно потрогала лоб Эриса — так, на всякий случай. Он не был горячим, скорее наоборот…
— Как ты себя чувствуешь? — спросила я.
Он еще раз вздохнул.
— Бывало, конечно, лучше. Но бывало и намного хуже. Когда было намного хуже, моя суть, мой фантом, бродил по замку Ферн в поисках любой зацепки, как оттуда выбраться…
— Фантом был весьма материален, — заметила я, — почему фантом не убил Оттона? Ведь тогда бы и заклинания постепенно развалились.
— Оттон не был дураком, Лора. Он был неплохо защищен от атак, любых атак. Сарро смог его зарезать только потому, что Оттон сосредоточился на плетении… Ну и потому, что не ожидал, наверное. А фантом даже близко не мог подойти к герцогу, его просто уносило волной силы…
Потом он попросил:
— Лора, принеси мне немного вина. И какой-нибудь еды. Мне нужно… восстановиться.
— А вдруг я уйду, а твой брат вернется?
— Не вернется, — уверенно сказал Эрис, — не сейчас.
* * *
Я выскочила в пустой и темный коридор и бегом бросилась обратно, в тронный зал. С кем-то я столкнулась в коридоре, но даже не извинилась, побежала дальше, подобрав длинный подол. В висках колотилось — быстрее, Лора, быстрее. Ему… ему там плохо. Торопись.
Я бежала на звуки скрипок, на веселый гомон толпы. И мне было совершенно наплевать на то, что обо мне подумают или скажут. Уже в дверях, вываливаясь из полумрака в искрящийся свет, я снова кого-то толкнула, наступила на ногу. Пробормотала извинения и хотела бежать дальше, но меня внезапно удержали за локоть.
— Постойте, милочка. Кто это у нас тут? Я вас не видел раньше!
— Да отпустите же, я очень тороплюсь, — прошипела я в незнакомое лицо.
Это был молодой мужчина с холеной бородкой клинышком, с бездонными черными глазами. Мне на миг показалось, что он немного похож… на кого-то. На того, кого я знала, но размышлять было некогда, я попыталась вырвать локоть из железной хватки.
— Что вы себе позволяете? — повысила тон, надеясь, что кто-нибудь ещё обратит внимание на некрасивую сцену.
Но музыка играла громко, тени танцевали, смеялись, веселились. И им было совсем не до меня.
Мужчина тем временем смерил меня взглядом, в котором я внезапно увидела интерес.
— Ба, человечка! — удивленно воскликнул он, — что ты здесь делаешь, куколка? Тебя привезли как дорогую куртизанку, а?
— Я жена Эриса Аш-исси, — уже выкрикнула я, — да пустите же!
Тень расхохотался. А пальцы его так сдавили мне руку, что я невольно вскрикнула. Он смеялся, запрокинув голову, и я видела его гладкую шею в разрезе черной шелковой рубашки. Наконец, отсмеявшись, он снова уставился на меня, теперь уже совсем нехорошим взглядом. Было видно, что он замышляет что-то… совсем для меня недоброе.
— Неужели? Я слышал что-то такое, но не поверил. Однако… — он помолчал, — чем это ты его так зацепила? Не поделишься секретом?
Я вдохнула поглубже. Эрис… ждал моей помощи, ему было плохо, а тут этот липучий хам.
— Отпустите, — сказала я строго, — не смейте со мной так разговаривать. Я исси из королевской семьи, и мой муж…
— Так ведь мы ему ничего не скажем! — весело оборвал меня шед.
В следующее мгновение — я даже не знаю, как у него получилось, все же они, оказывается, умели перемещаться внутри своего пространства как угодно — в следующее мгновение над нами сомкнулась шепчущая тьма ночного сада. И я не успела ничего сделать: тень попросту сграбастал меня в охапку и впился мне в губы грубым, алчным поцелуем. Я вскрикнула, замолотила по его груди кулаками.
— Пусти… те!
Внезапно послушался треск рвущейся ткани, он схватил меня за обнажившееся плечо, дернул вниз то, что осталось от рукава.
— Ну же, не упрямься, тебе понравится. Я умею сделать приятное, куколка!
Он смеялся, тиская меня, оставляя на обнаженной коже следы от укусов — до крови, он играючи прокусывал кожу. А я отбивалась, понимая, что силы стремительно тают, и что никто мне не поможет, и что потом… что я скажу Эрису, который меня так и не дождался? Мне повезло, я ухитрилась поцарапать ему лицо, но тут же получила оплеуху, от которой перед глазами вспыхнули цветные круги. Рот мгновенно наполнился кровью из разбитой губы… А еще через удар сердца моего обидчика отбросило назад.
Я торопливо сморгнула слезы, уставилась на мужчину, которого так приложило о ствол ближайшего дерева, что теперь он, пыхтя, медленно поднимался на ноги. К нам стремительно приближался кто-то еще… Другой.
И я его узнала. И испугалась, потому что он был измотан и слаб, и явно не готов… Ни к чему, наверное, не готов.
— Эрис! — шед, гнусно хихикая, вытер ладони о штаны, — а мы тут… знаешь, твоя жена горячая цыпочка. Но ты сделал ошибку, на ней женившись. Как выяснилось, она не прочь повеселиться и с другими…
Эрис был бледен. Лицо как будто окаменело, и глаза… Нет, не алые. Наоборот, непроницаемые черные зеркала.
— Здравствуй, Релт, — совершенно неживой голос, как шелест просыпающегося сквозь пальцы песка, — я тебя вызываю, здесь и сейчас.
