Например, прием в честь дня твоего рождения? — с явным намеком спросил он.
— Не уверен, что хочу его устраивать.
— Надо, Елисеев, надо.
Он добавил пару фраз о необходимости коммуникации с другими кланами, после чего попрощался и повесил трубку. А я попал под допрос моей пятерки.
— Насколько опасно для нас то, что сегодня случилось? — спросила Ангелина. — Я имею в виду, для наших планов.
— Я думаю, что наблюдатель не мог знать, сколько человек смотрело на Сысоева, поэтому действуй так, как вы договорились с Ефремовым, — решил я. — Хуже точно не будет, даже если я неправ по поводу наблюдателя.
— Но то, что что-то вообще видели со стороны… У меня это в голове не укладывается.
— Я тебе сразу говорил, что школьная защита — проницаема, — напомнил я. — Да за всеми нами постоянно наблюдают, поэтому учитывай это всегда. В безопасности вы только тут. Но я все равно добавлю еще пару слоев для надежности.
— А Императорская гвардия? — проблеяла Ангелина, до которой дошло, что ее перевод — вовсе не синекура, а довольно опасное задание. — Они же должны нас охранять?
— Они и охраняют, — ответила Светлана. — При необходимости появятся здесь в считаные мгновения. Но открыто им тут находиться нельзя.
— Сейчас нам ничего не угрожает. Предлагаю отправляться спать, — напомнил я про время. — Невыспавшийся школьник тупеет. А мы, как выяснилось, не только школьники, но и тайные агенты.
Немного атмосферу разрядить мне удалось, девушки выглядели не такими испуганными, когда уходили, Тимофей тоже отправился к себе, а Ден задержался и тихо сказал:
— Меня сильно беспокоит ситуация с трубкой. Ее нельзя отключить?
— Можно, — признал я. — Но непосредственно у базы. Только зачем? Информацию с нее никакую не получить, а вот проговориться преступник может.
— Разве что, — с большим сомнением согласился Ден. — Но Постникову не понравится, что одна из столь важных трубок — в чужих руках. Нужно блок самоуничтожения туда вставлять.
— Точно, нужно с ним поговорить, спасибо.
Я набрал Постникова и предупредил что бы ни он, ни кто другой не отвечали на звонок от «волхва». Приеду к себе, закорочу звонок только на себя. Конечно, вряд ли Накрех сейчас захочет пообщаться с кем-то, кроме меня, но когда поймет, что нам с ним не по пути, примется за других.
А потом я стукнулся к Дамиану. Если кто-то может помочь в борьбе с Накрехом, так это он. Главное, чтобы он захотел это сделать. Идея, как его привлечь, у меня была. Осталось выяснить, сработает ли.
— Чего тебе? — недружелюбно спросил он. — Один явился? Надо же. А поинтересоваться у меня, хочу ли я знакомиться с кем попало?
— Это император кто попало? — удивился я. — Не думал, что ты столь низкого мнения о себе.
Он шумом выдохнул, демонстрируя презрение ко мне и к тому, кого я приводил.
— О себе я достаточно высокого мнения, но это не значит, что я готов на диалог с любым, кто скажет, что он тоже император. Я лицо уникальное, понял?
Я кивнул и создал под задницей кресло. Дамиан сел на любимого конька, а значит, будет долго распинаться о собственном величии и непохожести на других. В голову полезли непрошенные мысли о том, что из того, что я помню, — настоящее, а что — наведенное, но я от них постарался побыстрее отделаться, решив для себя, что нет такой гадости, на которую не способен мой бывший приятель. А значит, все плохое, что я про него помню, — правда. А вот хорошее, да, хорошее точно может быть наведенным.
— Чего хотел-то? — наконец спросил Дамиан, после того как в красках пояснил, чем отличается император от простого смертного. — Учти, для тебя лимит благотворительности исчерпан.
И замер с важным видом, как будто то, что он мне выдавал не было оплачено тем или иным способом. Отношение Дамиана нужно было менять. Для реализации моих планов он должен чувствовать себя просителем, а не благодетелем.
— Я хотел тебя предупредить, — лениво сказал я. — Но вижу, ты не нуждаешься в моих предупреждениях.
— Илинель? — напрягся он.
— Накрех.
— Фух, — выдохнул Дамиан. — Мальгус, я ж тебе уже сказал, больше это не наша проблема, а ваша.
— Ты слишком наивен, Дамиан. Я сегодня с ним разговаривал, и он рассказал о своих ближайших планах.
— И как они могут касаться меня? — скептически спросил он.
— А ты подумай, как они будут касаться тебя, если он вернется. Он не собирается отказываться от своих планов занять императорское место.
— Ха-ха ха, — громко и выделяя каждый слог, сказал Дамиан. — Если бы он мог вернуться, то он бы уже вернулся. Руна не даст ему возможности вернуться сюда.
— Руна не даст, — согласился я. — А пространственный карман — даст.
— В каком смысле? — напрягся он.
— В том самом. Я открыл свой пространственный карман тут. Свой — это тот, который у меня был, когда я был еще Мальгусом во всех смыслах этого слова. А если я открываю его тут, то путем несложных манипуляций открою его и там.
— Сказки рассказываешь, Мальгус. Я в это поверю, только когда лично увижу тебя рядом, — насмешливо прищурился он.
— Я не идиот лезть к тебе, будучи под клятвой, — заметил я. — Для меня это чистой воды самоубийство. Я уже умирал однажды, и знаешь, мне это не понравилось. А к тому времени, как клятва перестанет меня ограничивать, смысла лезть к тебе не будет, потому что это будешь уже не ты.
Дамиан облизнул губы, как это у него бывало, когда он сильно нервничал, и я понял — попался. За себя он всегда боялся куда сильнее, чем за что-то еще. А тут прямая угроза не телу, но душе.
— Поклянись, что ты открыл свой старый карман, — неожиданно сказал он. — Только после этого я продолжу с тобой говорить.
— Вообще, этот разговор больше нужен тебе, — намекнул я. — Но так и быть.
От подтверждения того, что мне доступен мой старый пространственный карман, хуже мне не стало, а вот — Дамиану поплохело еще сильнее. Тоже понял, какую прекрасную перспективу перемещений между мирами открывает такая возможность.
— Хорошо,
