хотела, — Роберто вышел из дому.
Виктория опустилась на колени в кабинете, стук входной двери, позволил ей зарыдать, не сдерживаясь.
Рамона ничего не могла сказать, в шоке осматривая то, что осталось от кабинета ее сына.
Палома поставила бокал, в котором было еще вино и пошла наверх.
Все разрушено. Их души истерзаны, искалечены. Жизнь загублена.
Медсестра пыталась увести Августу, но та вырывалась и повторяла всего одно лишь два слова «грех», «кара». — Алехандро, ты можешь мне объяснить, что у вас тут происходит? — спросил Херардо. — Зачем ты забрал Августу из больницы, если она не до конца прошла курс лечения?
— Карлос, что ты сделал? — Алехандро не слушал отца, он сразу же налетел на сына.
Наконец-то медсестре удалось ее увести с помощью Бруно. В комнате она сделала ей укол, чтобы та успокоилась и уснула.
— Ничего, я вообще не знал, что мама дома. Вернулся, чтобы взять свои работы, мне они нужны, дедушка это Сабрина.
— Очень приятно, сеньор, — сказала она.
— Не думаю, что наше знакомство состоялось в благоприятной обстановке, — проговорил Херардо, — но вы в этом не виноваты. Извините нас за семейные разборки.
— Все в порядке, сеньор Херардо, я знаю, что сеньора Августа не очень хорошо себя чувствует.
— Карлос, — Алехандро подошел близко к сыну. — Почему ты всегда создаешь проблемы?
— За что ты так меня ненавидишь? — Карлос решился. Ему было жутко неудобно перед Сабриной, но эти постоянные нападки, да и слова, услышанные днем, не выходили из головы.
— Потому что ты…, — начал Алехандро.
— Сеньор Алехандро, ваша супруга успокоилась, — вмешался в разговор Бруно, остановив Алехандро.
— Почему, отец? Тебя раздражает все, чем занимаюсь. К чему стремлюсь. Тебе неприятен сам факт моего существования. Так зачем вы вообще меня родили?
— Карлос, успокойся, — Сабрина держала его за руку. — Не надо.
Увидев руку Сабрины, на руке Карлоса, и то, как та его успокаивала, он понял, что спровоцировало приступ Августы. Она испугалась того, что брат встречается с сестрой.
— Тебе не следовала приводить в дом эту девушку. Твоя мать больна. Ты это прекрасно знаешь, она не может воспринимать незнакомых людей в период обострения. Ты виноват, как всегда.
— Алехандро, хватит, — Херардо хмурился. Здесь явно что-то было не так. — Хватит обвинять сына в том, в чем он не виноват. Он же ясно тебе сказал, что не знал, что Августа дома. И позволь мне узнать, чем именно ее могла напугать эта девушка?
Сабрине было неудобно присутствовать в этой семейной драме.
— Карлос. Извини меня, может я подожду тебя на улице, — Сабрина пыталась выйти.
— Нет. Ты никуда не пойдешь. Ты пришла со мной, со мной и уйдешь. Нравится это моему отцу или нет. Но ты теперь со мной, — Карлос цеплялся за Сабрину, понимая, что она становится смыслом его жизни, в которой он наконец-то увидел проблеск.
— Ты сам не понимаешь, о чем говоришь, — Алехандро стало не по себе, осознав, что именно происходит. — Вам нельзя встречаться. Вы из разных кругов.
— Мне все равно, что ты думаешь, отец, так же как тебе все равно, чем живу я, — Карлос, держа Сабрину за руку, пошел к лестнице. — Я долго не задержусь здесь. Я возьму только самое необходимое. Я не останусь здесь сегодня. Мне невыносимо здесь больше находиться.
Алехандро схватил сына за руку, останавливая его, но того в свою очередь взял за руку Херардо. Алехандро остолбенел, отпуская руку Карлоса. Отец впервые за эти годы дотронулся до него.
— Оставь своего сына в покое. Ты уже достаточно ему сегодня наговорил.
Алехандро смотрел, как Карлос и Сабрина поднимаются по лестнице.
— Ты сам не понимаешь, что натворил, останавливая меня, но не переживай, я со всем разберусь, как всегда, отец.
— Оставь молодых людей в покое, — Херардо сжал левую руку. Сердце сжалось. — Нам надо поговорить. Бруно, оставь нас одних.
— Пройдем в кабинет. Я так понимаю, что ты сегодня намерен выяснить то, что тебя так беспокоит. И позволь узнать — с чего это ты так заинтересовался моей жизнью?
— Я никуда не пойду, разговаривать будем здесь. Меня же беспокоит Августа. Что с ней происходит?
— Как пожелаешь, отец, ваше слово — закон для меня, — Алехандро раскинул руки, — я весь в вашем внимании.
— Хватит паясничать, — осек его Херардо.
— Моя жена немного приболела, — отмахнулся Алехандро.
— Теперь это так называется? То, что я увидел сегодня, явно не просто приболела. И потом, она была в ясном уме, это не было похоже на приступ.
— К чему такой интерес? Она моя жена, я сам со всем разберусь, не вмешивайся. Откуда тебе знать, как должен проходить приступ, он всегда случается в разное время и проходит по-разному, — отмахнулся Алехандро.
— Сегодня днем ты говорил совершенно по-другому. Что происходит?
— А не поздно ли ты задаешь мне этот вопрос?
— Думаю, что нет. Когда умирал отец Августы, он поручил мне заботиться о ней.
— Да, и лучшее, что ты придумал, женил меня на ней.
Херардо смотрел на сына, кого же он породил?
— Женил, чтобы ты наконец-то осознал, в жизни не бывает все только по прихоти. По щелчку твоего пальца.
— Отец, как же ты ошибаешься. Бывает. И я тому прекрасное доказательство.
— Сегодня я увидел, что Августа чего-то испугалась.
— Незнакомого человека, — Алехандро не хотел, чтобы сейчас отец вмешивался в его дела. Он столько лет ждал этого, и сейчас, когда его отец сам пришел к нему, оказалось, что именно этого ему в данный момент и не нужно.
— Она уже знакома с Сабриной, — проговорил Карлос, спускаясь по лестнице вместе с Сабриной.
— На вечере все произошло смутно, она не поняла, а сегодня, после больницы, ей просто стало не по себе.
— Так не по себе, что родная мать, смотря на меня, кричала, что я грех, что я кара? — Карлос всегда смущался отца, не понимал отрешенности Августы, если ранее всегда проявлял снисходительность, то сейчас ему было все равно. Он совершенно безразличен своим родителям, так зачем ему стремиться к тому, чтобы заслужить их доверие и внимание?
— Карлос? — Алехандро был искренне удивлен поведением сына.
— Да, я Карлос. Только что с того? — молодой человек крепко держал руку Сабрины. Она придавал ему силы.
— Ты никуда не пойдешь, тем более с этой девушкой.
Сабрина удивленно смотрела на Алехандро. Несколько дней назад все было хорошо, никто не был против.
— Ты ошибаешься. Я уйду, — Карлос внимательно смотрел на отца. — Я найду, где и как мне жить. Зачем вас беспокоить, если только одно мое появление провоцирует новый приступ у мамы.
— На что ты будешь жить? Твоя
