– Я бы многое дал, чтобы узнать, как тебе стало об этом известно. Но это не значит, что я все отрицаю. В этой леди кое-что есть, а я не из тех, кто упускает лакомый кусочек.
– Я совсем не обвиняю тебя, дорогой. И ты, возможно, мог и не знать, что она опасна.
Роман вцепился в руку Дасти:
– Как Феникс может быть опасна?
– Я не могу говорить об этом по телефону. Вилли сейчас в Италии с одним из избранных клиентов. Я могу даже сказать с кем. Это священник, Честер Дюпре. С одним из наших лучших клиентов, – кстати, он не имеет никакого отношения к этому делу. На одной из вечеринок о ней было сказано нечто пугающее. И я именно это слово – пугающее – и хотела сказать, дорогой.
– Я приеду, как только смогу.
– Мы не можем во всем этом пачкаться. Ты меня понимаешь, дорогой? – Она даже и представить себе не могла, как «дорогой» был сейчас растерян.
– Конечно понимаю. Если ли у тебя какие-нибудь мысли о том, что нам следует предпринять?
– Сначала мы должны увериться в том, что опасность действительно существует, ведь это могут быть только слухи. Хотя я и не могу себе представить, как такие слухи могут быть связаны с массажисткой, если она всего лишь массажистка.
– Что?
– Я бы лучше с тобой встретилась. Единственное, что могу сказать, – если сказанное Вилли правда, нам потребуется кое-что из твоих профессиональных навыков.
В волнении он облизал губы:
– Такие как?
– Мы подумаем позже, но, видимо, подобное ты делал уже много раз. Сначала мы, конечно, все хорошенько обдумаем. Затем, когда решим, ты начнешь действовать. Я знаю, что люди, подобные тебе, очень хороши в организации – как бы это сказать? – перегруппировок. Да?
Полное молчание.
Графиня фон Лейден намекает, что, возможно, она и Джеффри попросят Романа убить Феникс.
Он встретился с озабоченным взглядом Дасти и еще крепче сжал его руку.
– Роман! Роман, ты еще здесь, дорогой?
– Здесь и готов все выполнить, Ванесса. Поговорим, как только увидимся. – Он снова посмотрел на Дасти и внезапно осознал то, что он едва не упустил из виду. – Майлс, – сказал он, – об этом тебе сказал Майлс?
– Да. Он услышал об этом в Риме.
– Но ты не называла его Майлсом.
Перед тем, как рассмеяться, она немного поколебалась.
– О, извини. Иногда я забываю. Майлс Вильям Вилбертон. Достопочтенный. Для близких людей он просто Вилли.
Стоя в дверях, он довольно долго наблюдал за ней.
Вытянувшись на боку, спиной к двери, она почти что спала, но все-таки продолжала играть с Джуниор. Солнечный свет пробивался через занавески и ласкал женщину и ребенка. Волосы Феникс горели, волосы же Джуниор отливали бледным золотом.
Ребенок вытащил игрушечную змею из коробки с игрушками и играл с ней, положив головку на руку Феникс.
– Ш-ш, – прошептала Феникс.
Джуниор повторила за ней:
– Ш-ш. – Она дотянулась длинным черным языком змеи до лица Феникс, оттащила змею назад и затем еще крепче прижала ее к себе. – Ах!
– Разве ты не дашь мне эту змею? – спросила Феникс. Джуниор многозначительно посмотрела в глаза Феникс.
– О, ты ведь дашь, да?
Тут же змея снова молниеносно оказалась у ее лица.
Роман увидел, что Дасти выходит из кухни, и жестом показал ему, чтобы тот не прерывал игру. Скорчив мину, Дасти ретировался. Джуниор кружилась вокруг Феникс. Пухленькой ручкой она дотянулась до рыжей пряди и стала ее гладить.
Романа охватили чувства, которые нельзя было назвать неприятными. Одно ночное задание пошло не по плану, и вся его жизнь изменилась. До этого он был сам по себе – не считая неписанного закона, по которому он был ответствен за любого другого члена своей команды, – после этой ночи он уже таким никогда не будет. Да он и не хотел таким быть. «Скажи Вилли».
Черт, он бы «сказал» Вилли. Может быть, убил бы его. Отдать ему прелестную, невинную маленькую девочку – если она даже и нужна ему, что почти невероятно. Ужасно было даже думать о том, чтобы отдать Джуниор Вилбертону.
Нет, все, что он хочет и будет делать, должно быть направлено на то, чтобы как можно лучше заботиться о ребенке Эйприл Кларк.
– О, ты такая замечательная, детка, – произнесла Феникс, – если у меня когда-нибудь будет ребенок, я хочу, чтобы он был похож на тебя.
Джуниор нашла это забавным.
Роман понял, что ему следует поглубже вздохнуть. Детям нужны и мать, и отец, которые бы заботились о них. По себе он знал, что это такое, когда их нет.
Но едва ли Феникс относится к женщинам-матерям. Ведь так?
– Такая мяконькая, – еле слышно произнесла Феникс, – ты не хочешь спать, детка?
Джуниор наградила ее одним из своих детских поцелуев, которые всегда так умиляли Романа.
Феникс хихикнула и перевернулась на спину, увлекая за собой и Джуниор. Джуниор вела себя так же, как и с Романом, когда он с ней играл: она вытянулась на груди у Феникс, уткнувшись лобиком в ее подбородок и посасывая при этом свой большой палец.
Нежный ребенок, зеленая змея и прелестная женщина. Феникс обняла Джуниор и щекой прижалась к ее головке.
На цыпочках Роман вошел в комнату и сел рядом с ними. Зеленые глаза Феникс сияли, и она улыбалась. Он вытянулся во весь рост, положив одну руку под голову, а второй обняв женщину и ребенка.
– Ш-ш, – прошептала Феникс, – она заснула.
Роман поцеловал ее в лоб:
– Иногда кажется, что время остановилось.
Без сомнения, сейчас у нее в глазах стояли слезы.
– И сейчас? Мне этого очень хочется.
– И мне, – он вздохнул. – Нам уже пора подумать о нашем будущем, ведь правда?
– Ты думаешь?
Он посмотрел на Джуниор:
– Я не сделаю ничего, что оказалось бы плохо для нее.
– И не связался бы с плохой женщиной?
– А ты плохая женщина?
– Тебе судить. – Так же как ее доброта отражалась на ее лице, в ясных глазах и дрожащих губах – так же верно было и то, что у него была репутация человека, прекрасно разбирающегося в людях.
– Ты самая лучшая, детка. Я никогда не забуду последнюю ночь.
– Не в присутствии ребенка, – пробормотала она. – Это было каким-то нереальным, да?
Роман нахмурился:
– Мне это показалось достаточно реальным.
– Но это было… Одной из верениц подобных ночей? В силу определенных обстоятельств? Случайность? Необходимость?
Он погладил ее бедра:
