– Может быть, всего понемножку. Но что касается меня, первое слово, которое в связи с этим пришло мне в голову, – желание. Я желал тебя, Феникс. Я страстно желал тебя. И страстно желаю сейчас.
Она дотронулась до его ноги, затем рука скользнула туда, где находилось очевидное доказательство того, что он говорит правду. Она перестала улыбаться.
– Я тоже желаю тебя, Роман. Я поздно начала и, очевидно, много потеряла. Я надеюсь это наверстать. Истинное желание… это интересно.
Он подавил смешок:
– Интересно? Думаю, интересен способ описать его. Сейчас мне необходимо вернуться в клуб. Я хочу отвезти тебя к Насти. Он позаботится о тебе, пока я не вернусь.
– Я же не ребенок, Роман.
– А кто сказал, что ты ребенок?
– Ты мне говоришь, что делать. Говоришь, где мне находиться. Мне не нравится…
– Меня не волнует, что тебе это не нравится. – Не подумав, огрызнулся он. Ее застывший взгляд привел его в себя. – Прости. Конечно, меня это волнует. Дело в том, что ты в опасности. Тот парень сказал, что вернется.
– Меня больше беспокоит Евангелина.
– Конечно. Но мое дело сейчас – беспокоиться и о тебе.
– Кто поручил тебе это дело?
– Я сам, – коротко ответил он. – Меня волнует все, что касается тебя. То, что произошло с нами, имеет для меня значение.
Она подняла подбородок:
– Это имеет значение и для меня.
– Ты не должна так говорить. Я не забыл, как много это должно было значить. И не думаю, что я такой уж толстокожий, что не оценил того, что ты подарила мне. Ты для меня не просто прекрасное тело, Феникс. И даже не просто женщина. Мы должны будем поговорить о том, что мы значим друг для друга. Но не сейчас. Будь добра, пожалуйста, сделай, как я прошу.
Она поудобнее положила головку Джуниор и отвела взгляд от него.
– Пожалуйста! Я не могу заставить тебя, – он мог и сделал бы это, если бы захотел, – но я делаю только то, что для тебя сейчас лучше. Именно теперь ты нуждаешься в моей помощи.
– Да, знаю, – спокойно ответила она, – я, возможно, пожалею об этом, но боюсь, мне будет трудно перестать нуждаться в тебе.
Ей следует реально смотреть на вещи. Если она не начнет этого делать – он когда-либо еще раз переменится.
– Мы поговорим, когда я вернусь из клуба?
– Почему ты должен туда идти?
«Чтобы мне сказали о причине, по которой, возможно, я должен буду убить тебя».
– Графиня хочет меня увидеть.
– И ей достаточно только щелкнуть пальцами, чтобы ты сразу же туда побежал?
– Что-то вроде этого.
Феникс снова посмотрела на него и слабо улыбнулась:
– О, дорогой. Мои слова звучат так, будто я ревную, да? Он улыбнулся в ответ. Ее рука, покоившаяся на его плоти, слегка дрогнула.
– Возможно, мне хотелось бы думать, что ты ревнуешь. – Он положил свою руку поверх ее руки и с силой надавил. – Так очень приятно. Это ты можешь делать в любое время, когда тебе этого захочется.
– Это шокирует.
– Ты быстро научишься и привыкнешь.
– У меня просто неотразимый учитель.
Их беседу резко прервал телефонный звонок.
Он пробормотал:
– Проклятие, – и немного подождал, снимет ли Дасти трубку на кухне.
Прошла буквально секунда, и прогремел голос:
– Тебя, Роман, – Насти.
Роман поднялся и лицом к лицу столкнулся с Дасти, который быстро наклонился и поднял Джуниор с рук Феникс.
– Я поговорю с ним на кухне, – сказал Роман.
– Он повесил трубку.
Роман подавил в себе раздражение.
– Я перезвоню ему. Он все еще в «Белла Розе»?
– Б доме блондинки? Да. Он сказал, чтобы вы с Феникс ехали туда.
– Что случилось? – спросила Феникс, вытаскивая затекшую ногу. – Что-нибудь о Евангелине?
– Да, он произнес это имя. Думаю, они нашли ее.
Глава 20
Тихое журчание голосов на кухне Розы вдруг перешло в громкий рокот.
Феникс расправила плечи и вошла на кухню. Резкий запах крепкого ликера ударил ей в нос.
Там были только Морт и Зельда, которые с красными от гнева лицами кричали друг на друга на своем родном немецком языке.
– Небольшая семейная размолвка, – успокаивающим тоном сказал Роман. – Как поговаривал мой отец: когда вино входит в голову, разум ее покидает. Похоже, они полностью во власти бурбона.
Морт взглянул на Романа:
– Полагаю, вы, старые друзья, никогда не ссоритесь? – Он попытался встать на пятки и был вынужден сделать шаг назад, чтобы не упасть. – Лен думает, что не очень-то естественно брату и сестре быть такими уж хорошими друзьями.
Феникс охватило нечто вроде смущения.
– Не слушайте его, – сказала Зельда, подойдя к Феникс, чтобы обнять ее. – Он свинья. Свинья. Его просто нет. Их всех тут нет. И меня тоже. Разница лишь в том, что я действительно ищу. Как и Нелли когда-то. Веб должен вернуться, бедняга.
– Что-то не так? – спросил Роман.
Феникс почувствовала, что, сам того не заметив, он вызвал недовольство Зельды, в темных глазах которой промелькнуло какое-то нехорошее выражение.
– Все мужчины одинаковы. Им нельзя доверять. И ты, Феникс, не должна доверять ему тоже. Спи с ним, но не доверяй ему.
Роман рассмеялся.
Зельда показала пальцем на Романа:
– Ты, я думала, не похож на других. Но, оказывается, ты такой же. Тебе интересна только одна или… две вещи на свете: трахаться и напиваться.
– Зельда, – воскликнула Феникс, встряхнув ее за плечи. – Что с тобой?
– Теперь вы видите, с чем мне приходится мириться, – сказал Морт. – А все из-за того, что мы с Леном замерзли и нам необходимо было согреться.
– Налакались, – сказала Зельда. – Они сидели у дорога и пили. Затем в таком состоянии они приехали сюда.
– Они не в себе. – Феникс быстро обратилась к Роману: – Так и должно быть. Они бы никогда. Зельда, где Роза?
– Играет на рояле.
– Но…
– Где рояль? – мрачно спросил Роман. – Вы его перекричали. Здесь все не в себе.
Феникс вывела его из кухни и по коридору, оклеенному обоями с розовыми кустами, повела на звук белоснежного рояля Розы.
Войдя в комнату, она сначала увидела не музицирующую хозяйку, а Евангелину.
Феникс так резко остановилась, что Роман наступил ей на ноги. Она тихо вскрикнула от боли.
