— Абыр-абыр, давай мне дубль!
Толя прищурился, повернулся одним ухом, на его лбу выступила испарина. Потом он зашептал:
— Забвенец говорит… ты нас дуришь… когда уже? Тегрий отвечает… скоро, впереди игры, там всё будет… Желтоглазый ему… скоро будет прорыв, что там с подземельями? Тегрий говорит… спешить не может, иначе заметят, что гоблины… исчезают… но работа движется.
Я жадно вслушивался в слова Лекаря, хотя и не понимал, о чём они.
Тут желтоглазый встал, кинул на стол мешочек, и Толя поморщился:
— Голда звенит.
Забвенец пошёл между столами к выходу, к счастью, нас не заметив, а Тегрий Палыч, радостно откинувшись на спинку стула, крикнул эльфийку с подносом, показывая два пальца.
Орк рядом с нами кинул кубики и закинул руку на спинку, едва не заехав Толе локтем. Мы отпрянули, а зелёный обернулся, пьяно улыбаясь:
— Эту кошечку я бы погладил, абыр, — прохрипел он, уставившись на нашу львицу Блонди.
Лана отскочила от протянувшейся руки, а Бобра нам пришлось оттаскивать, зажимая ему рот.
— Пуфтите, — шипел он мне в ладонь, — Я ему велёную рову натищу!
— Эй, — орк что-то услышал и, встав, двинулся следом, но по пути задел задницу соседа-кентавра, — А ну, кляча-батыр, убери корму!
Нельзя подходить к лошади сзади, даже если это кентавр. Стенку, вдоль которой мы двигались, ощутимо тряхнуло, когда бедного орка расплющило о хрустнувшие доски.
Дальше за этим же столом началась катавасия, туда двинулись огры-вышибалы, и мы быстро ретировались.
Почти без приключений дойдя до стойки, мы остановились, заглядывая за высокую столешницу. Огр, почёсывая несвежую щетину, плюнул в стакан, и, намотав на палец тряпку, стал натирать. Вся рука у него не лезла.
На нас внимания бармен не обращал, и я лихорадочно пытался сообразить, с чего начать. Официально-то мы тут, чтобы провести расследование: кто же отравил гномьи напитки? Но на самом деле, чтобы понять, что здесь делал мой отец.
— Квесты, братан, — прошептал Бобр, напоминая мне о третьей причине, — Нам нужны квесты.
— Э-э-э, — я подал голос, — Извините, не могли бы вы…
— А? — огр резко нагнулся, пахнув на нас болотным ароматом, — Гогл-могл?
Кажется, даже мошки откуда-то появились.
— Мы, э-э-э… — я замялся, на всякий случай оглядываясь на стол, где сидел Тегрий, — Нам бы это… ну… квестов.
Но, кажется, наш куратор уже выдул одну из принесённых кружек и весело дрых возле второй. Опасности, что он нас заметит, не было.
— Не могл ли вы нам помогл… — я попытался говорить так, чтобы меня поняли.
Огр потянул носом, потом весело улыбнулся:
— Крошки батона, — он обвёл нас всех взглядом, — А если я говорю нормально, не как тупой огр?
— Батон, да, — кивнул рядом Бобр, — Квестов нам надо, в данж хотим.
Глаза скользнули по нему, потом бармен усмехнулся:
— А если Дубогрыз узнает, что его сын по тавернам шатается?
Надо было видеть лицо Бори. Он побледнел, и, кажется, проглотил собственный язык.
— «Белый Гном» — не место для детей, — огр, плюнув в следующий стакан, принялся натирать и его.
— Так мы ж не пить, — оправдался я, — Нам квест.
— А я тут при чём, гогл-могл? — возмутился он, а потом принюхался ко мне, — Запах у тебя знакомый.
— Так Батон же, — сразу нашёлся я.
Огр со стуком поставил стакан, потом рукой показал на всё помещение:
— Батон, гогл-могл! Вот вам квесты. Подходите, спрашивайте.
Я с сомнением оглянулся на зал, полный игроков. Да уж, попадос. Хоть бы повесили сверху восклицательные знаки, как в играх. А тут рожи такие, что я и после окончания академии не подошёл бы.
— А для гномов есть что-нибудь? — подала голос Биби.
Огр молчал. Сопел и натирал следующий стакан.
— Я так полагаю, — подхватил Лекарь, — У них для гномов только…
Я не успел заткнуть Толе рот. Да чтоб тебя, его длинный талантливый язык не только спасает нас, но и приносит проблемы!
— …отрава, — закончил Толя, и моя ладонь ткнулась ему в губы.
Огр со стуком поставил стакан на стойку.
— Пипец, — только и прошептал я.
— Ага, — Бобр подхватил, говоря это нарочито громко, — И квесты у них все, как один — батонских гномов травить!
Гоблин со сцены надрывался:
— Что такое счастье? Это мобы… Плачущие мобы под ногами!!!
— На!
К счастью или нет, но в шуме таверны нас никто не слышал. Поэтому, когда нас подхватили под мышки огромные огры и мы с криками вылетели в снег, на это почти никто не обратил внимания.
— Вам сюда больше не могл! — хмуро произнёс огр.
Дверцы сомкнулись, жирные туши исчезли в пьяном сумраке.
— Мать вашу за ногу, — со злостью выдавил я, — Лекарь, Бобр, какого фига?
— А чего там, стоять, сиськи-то мять? — возмутился Боря.
— Признаюсь, по моему плану, там должны были вскочить гномы, и устроить настоящую заварушку, — Толя вздохнул.
И всё же… почти никто не обратил внимания. Почти…
Я округлил глаза, когда в следующий миг наружу, распахнув дверцы салуна, вышел… Белый Гном.
Гендель Дворфич, брат нашего ректора, по кличке Вайт. Он словно сошёл с того портрета, висевшего в коридорах Батона. Белая борода, в белом костюме, он совершенно не вписывался в местную картину.
И он действительно был очень похож на нашего Гномозеку.
— А это… Гармаш Дворфич, когда вы перекрасились-то? — буркнул Бобр.
Гендель усмехнулся, глядя на нас:
— Эх, прямо как в молодости, — гном засмеялся, — А ты, Дубогрыза кровь, такой же тугодум, как и твоя батя.
Боря взвился со снега, выхватывая булаву, но Гендель щёлкнул пальцами. Наш танк застыл, не в силах двинуться:
— Э! Да я же ща! Ядрён батон!
Взгляд гнома остановился на мне:
— Словно вчера это было. Как похож…
У меня только и вырвалось:
— Вы помните моего отца?
— Помню ли я величайшего игрока современности? Спасшего сначала мою жизнь, а потом и весь мир? — Вайт, посмеиваясь, похлопал по белоснежной бороде, — Ещё как помню.
Тут он обернулся, прислушавшись к звукам в таверне.
— Кажется, вашу пламенную речь услышало слишком много гномов. Это уже четвёртая драка за эту неделю, уж очень не понравился всем случай в Батоне.
Гендель пошёл вперёд, по пути хлопнув по плечу Бобра. Тот сразу ожил, с облегчением опустив руки.
