— Это что, братан, ты сюда смотри, — Бобр, выпятив нагрудник, показывал на большую квадратную вмятину, — Охренеть, новенький, полированный ведь был. Герыч, мы же починим?
— Обязательно.
Мы, инстинктивно сгрудившись в кучку, пошли сквозь туман, приближаясь к «Белому г…ому».
— Гом, гом, — сопел Бобр, видимо, придавая себе побольше уверенности, — Может, не пойдём, а?
Таверна представляла собой деревянное строение, которое, судя по всему, стояло тут с самого Ледникового Периода. И с тех же пор, кстати, не знало ремонта.
Чёрные, подгнившие деревянные стены. Трухлявые двери, как в салунах на Диком Западе. Они чудесным образом скрипели, ходили ходуном, чуть ли не падая, и невозможно было понять, какая из петель сорвалась. То одна скакала, то вдруг вторая тоже оказывалась оторванной. И на чём вообще держатся?
Из проёма слышались смех, крики и песни, ругательства с самым отборным матом. Звуки ударов, хлопки заклинаний.
Вдруг грохнула музыка, и послышались знакомые гоблинские хрипы:
— Что такое счастье?.. Это мо-обы!!!
— На!
— Плачущие мобы под нога-ами!
— На!
— В данжах разлетаются монстры с топорами… Группа, я давно с тобою не был!
Я чуть приподнялся, заглядывая поверх дверцы.
Полутёмная таверна, разукрашенная магическим светом. За столиками самые настоящие игроки, будто персонажи из игр, по-другому и не назовёшь.
У дальней стены сцена, на которой грохотали инструментами и пели гоблины. Самый главный солист, с эффектным красным ирокезом и в искрящемся сценическом костюме, размахивал ржавым тесаком, обнимал микрофон и орал:
— Счастье-е-е, мо-о-обов жгут и-игроки!
— На! — вторили ему музыканты.
— Счастье, в ру-уки взять то-опоры!
— На!
— Там, где-е мо-обы то-онут в крови, счастье — снова в Проры-ы-ыв!
— На! На! На!
Игроки в зале сидели за круглыми дубовыми столами. Все в искрящихся доспехах, иногда таких огромных, что наплечники некоторых выдавались в проходы. И симпатичные эльфийки в откровенных бикини, уворачиваясь от наглых шлепков подвыпивших клиентов, с подносами парили по залу. От барной стойки к столикам, и обратно.
На подносах у них стояли стаканы, будто бы с пивом, но только совершенно фантастических цветов. И каждая кружка ещё вдобавок светилась, а в некоторых, кажись, ещё и что-то плавало.
— Что такое счастье? Это мо-онстр…
— На!
— Вновь играет рва-аными цепя-ями!
— На!
— Группой доползём ли, долетим ли мы до босса… — надрывался гоблин, и, надо сказать, талант у него явно был.
За барной стойкой… огромный хмурый огр, стоит, и натирает тряпочкой стаканы. В засаленном переднике, он иногда этой же тряпкой протирал стойку, потом хватал следующий стакан и продолжал натирать.
У ближайшего стола как раз затевалась драка:
— Иди сюда, гномья рожа!
— Ах ты, вешалка зелёная…
— Простите, судари, но эльфийская гордость не позволяет…
— Ты бы заткнулся, а то у нас в печах дров не хватает!
— Гном, какого лесного хрена? Не понимаю!
— Говорят, у вас новое родовое древо росток дало, — гном захохотал, — Вы на нём кукольные домики не строите?
Орк рядом тоже заржал, а эльф разразился длинной фразой на незнакомом языке, а потом вскочил и отвесил обоим подзатыльники. И через миг ушастый, получив по морде, полетел в проход.
— Братан, это самое классное место, — Бобр рядом сопел от удовольствия.
— Да пусть ваш Гимли идёт в… — поверженный эльф взвился с пола, выхватил длинный изящный клинок, — …альта сарквинди тэлле!
Его оппоненты, гном и орк, тоже вскочили из-за стола, расплёскивая выпивку, но тут же между столов появились огромные огры. В массивных доспехах, они шли к драчунам, задницами раздвигая столы вместе с ругающимися посетителями.
— Драгл не могл! — прозвучал раскатистый бас, — Вам немногл помогл!
Через миг нам пришлось отскакивать от дверей, потому что они распахнулись, и наружу вылетели три тела. Все трое, не прекращая драки, искрящимся клубком покатились в сторону портала.
— Бородатая задница!
— Ушастый дрищ!
— Зелёная табуретка!
Закатившись на портал, и пару раз ударив друг друга заклинаниями, игроки вдруг исчезли во вспышке.
— Какие это уровни, братва? — вдруг спросил Бобр, — Тут, кажись, настоящая магия.
— Меня больше волнует другой вопрос? — протянул Толя, опасливо прислушиваясь к бардаку внутри, — Что мы тут делаем?!
Рвущаяся наружу из таверны песня мешала думать:
— Та-ают рейды снова во мгле-е…
— На!
— Счастье, что-о я знал о тебе-е?
— На!
— Снова мо-обов рвут топоры-ы… Сча-астье — ве-ечный Проры-ыв!
Я ещё раз заглянул внутрь. Итак, кто главный информатор в таверне? Мой взгляд сам собой всё время возвращался к большому огру-бармену за прилавком.
— Ну, — я вдохнул, — Давайте уже двигаться.
Мы, со скрипом толкнув двери, вошли. Я ожидал, что сейчас все притихнут, музыка заглохнет, и все разом обернутся…
Всем было пофигу. Таверна как грохотала, материлась и смеялась, так и продолжала. Мы предпочитали держаться у тёмной стенки, в тенях от столов и игроков, но иногда всё же ловили на себе пьяные взгляды.
Правда, мы упёрлись в лапищу огра. Тот, указав мне на тяпку, покачал пальцем:
— Не могл! Спрягл!
Пришлось складывать оружие обратно в кошел. Потом мы потихоньку двинулись к стойке, придерживаясь стены.
Я рыскал глазами по лицам посетителей, но вдруг меня в плечо стали толкать:
— Гера-а-а! — Биби, которая в такой обстановке должна бы жаться и молчать как рыба, тыкала пальцем в один из столов посреди зала.
Я округлил глаза — там собственной персоной сидел Тегрий Палыч, а напротив него… до боли знакомое щуплое лицо, свисающие светлые волосы, и жёлтые глаза.
Забвенец, тот самый, который уже не раз пытался меня схватить. Я, чувствуя, что ноги прирастают к полу, яростно зашептал:
— Толя!
— Что? — тот хмуро посмотрел.
— Ты можешь услышать, о чём они говорят?
— Я… ну-у… — Лекарь почесал макушку, потом взялся за спинку одного из стульев рядом, пытаясь не задеть спину сидящего там орка.
Тот на нас внимания не обращал, потому что резался в какую-то игру с таким же орком и двумя кентаврами. Зелёный яростно тряс ладонями, зажав между ними кубики:
