Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Ким Филби, любивший пошутить над своей профессией, говаривал нам, ученикам, что разведка по большей части это плевание в потолок своего кабинета да скучнейшие светские рауты с бесконечными стаканами виски и фуршетными закусками, подрывающими нормальную работу желудка. В шутке этой содержится изрядная доля правды. Но и сам Филби, и другие успешные разведчики, поплевывая в потолок или выпивая на приемах, не переставали напряженно работать головой, прикидывая, подобно шахматисту, все возможные оперативные комбинации.
Разведка – это безбрежное море контактов и информации. В них легко захлебнуться, если не приучить свой мозговой компьютер отсеивать горы спама и делать правильные выборки. По моему убеждению, ключевыми для разведчика являются солидная общеобразовательная подготовка и аналитические способности. Плюс к этому отличные коммуникативные качества и… конечно же… личная харизма. Чем совершеннее работает твой внутренний компьютер, тем ты успешнее в профессии, независимо от того, являешься ли ты натренированным атлетом, обученным стрелять с падающей табуретки, или толстяком-очкариком.
В этой связи подчеркну следующее. Не будем спешить соглашаться с утверждениями, что настоящая разведка это исключительно доступ к шифровальной машине, внутренней компьютерной сети противника либо совершенно секретным документам, добытым из правительственного сейфа. Жизненно важную информацию можно получить, иногда собирая по крупинкам, многочисленными способами, а не только за счет вербовок ценных агентов.
Ветераны английского направления нашей службы рассказывали, что на их оперативном веку, с пятидесятых по семидесятые годы прошлого века, несколько раз по причине крупных провалов объявлялся мораторий на агентурную работу. В эти моменты не допускалось никаких оперативных действий, кроме сбора сведений от официальных связей.
Интересно то, что при подведении результатов и анализе выяснялось, что снабжение центра ценной информацией не только не прекращалось, но в отдельных случаях становилось даже более эффективным. Если это действительно так, а у меня нет оснований подвергать сомнению слова уважаемых всеми ветеранов, то, значит, дело не столько в источниках, сколько в качестве аналитики.
Разведка требует высочайшей стрессоустойчивести, поскольку она – один сплошной нерв и перманентная опасность провала. Актер исполняет роль другого человека, только когда он на сцене, а разведчик пребывает в роли денно и нощно. Постоянно быть двуликим Янусом и при этом не растерять нормальных человеческих качеств весьма нелегко. Мне приходилось сталкиваться со случаями нервных срывов коллег, с манией непрекрашающейся слежки, в том числе и дома, на родине, мощными запоями и загулами, проявлениями истерии, вплоть до определения в психушку и даже самоубийств.
Но неприятнее всего, когда разведчик настолько входит в роль, что начинает проявлять двуличие в отношении своих же товарищей, старается использовать их в своих корыстных интересах. С этим, увы, тоже приходится встречаться, причем нередко. Впрочем, надо признать, что применение профессиональных навыков на нашей, отечественной территории к нашим соотечественникам помогло некоторым бывшим рыцарям плаща и кинжала выбиться в очень богатых людей в современной России.
Но все вышесказанное – цветочки по сравнению с моральными дилеммами, которые стоят перед разведчиком, хочет он того или не хочет, осознает или нет, обдумывает или отбрасывает неудобные мысли в сторону. В чем они, на мой взгляд, заключаются?
Да, разведчик, безусловно, должен быть патриотом. Это для меня аксиома! Он добровольно приносил присягу служить своей Родине и отстаивать ее государственные интересы. Скорее всего, в момент поступления на государеву службу он искренне считал, что будет выполнять приказы Родины с чистым сердцем и абсолютной убежденностью в правоте и пользе для отечества своих действий. Хотя вполне вероятно, что тогда, по молодости, он чего-то недопонимал и был попросту увлечен романтикой загадочной профессии.
Но что такое государственные интересы? Всегда ли они совпадают с твоим мироощущением и восприятием событий на основе собственного опыта и наблюдений? Было ли в интересах Российской империи вступать в Первую мировую войну? Насколько выгодным оказалось в конечном итоге для Англии подписание Мюнхенского соглашения с Гитлером, а для Советского Союза – пресловутого пакта Молотова – Риббентропа? Какую пользу принес СССР ввод войск в Афганистан? А поспешно и бездарно проведенный при Горбачеве вывод войск из ГДР и других стран бывшего социалистического лагеря? В руководящих кругах любой страны по всем подобным серьезным вопросам существуют различные точки зрения. Увы, далеко не всегда побеждает подход, отвечающий долгосрочным интересам нации.
В конце восьмидесятых – начале девяностых годов мне в качестве ответственного информационного работника разведки довелось немного наблюдать, как порой формируются эти государственные интересы.
Сперва Председатель КГБ Крючков фактически вводил в заблуждение Горбачева, требуя от нас, информационщиков, поменять оценки продовольственной безопасности СССР фактически на противоположные. Спустя несколько лет Ельцин просил не доводить определенную важную международную информацию до сведения Председателя Верховного Совета Хасбулатова, а тот в свою очередь скандалил по этому поводу, требовал полного равенства с Президентом.
При этом оба ссылались на государственные интересы. Кому, спрашивается, в подобных ситуациях служить? Чьи государственные интересы важнее – прямого начальника Крючкова или Горбачева?
Ельцина или Хасбулатова?
А где та тонкая грань между отстаиванием интересов своей страны и причинением ущерба не то что абстрактному противнику, но конкретным людям, его представляющим? Ладно бы, если дело касалось только тех настоящих агентов, которые сознательно, руководствуясь тем или иным мотивом, идут на сотрудничество с нашей разведкой, нарушая тем самым законы своей страны. Но ведь в истории разведок всего мира – наша не является исключением – немало случаев, когда в погоне за очками, конкретными результатами, стремясь повысить свой авторитет в глазах начальства, в список ценных агентов включались просто сочувствующие иностранцы или те люди, которые не боялись обсуждать с представителем другой страны актуальные политические вопросы, не зная, разведчик он или нет.
Что греха таить, бывало такое: сначала из дружественной мухи выдували в собственных корыстных интересах бесценного агента-слона.
Затем вражеская контрразведка начинала верить в этот фантом.
Человек, который не сделал ничего противозаконного, получал реальный тюремный срок.
Именно таким мне представляется случай с Арне Трехольтом, звездой норвежской дипломатии, который отсидел восемь лет после того, как предатель Олег Гордиевский якобы увидел в Ясенево его агентурное досье. На самом деле никаких по-настоящему секретных документов от Трсхольта не поступало.
В начале восьмидесятых британский спецслужбист Майкл Беттани предпринял неудачную попытку инициативно передать пашей разведке сведения о работе МИ-5 против советских представителей в Лондоне.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
