Первым пошел Бабай. Оставив свой рюкзак у толстой деревянной лестницы, он выбрался наружу и позвал Омлета. Толстяк в свою очередь передал напарнику его поклажу, после чего забрался следом. Седой же, повертев головой, нашел практически пустую разгрузку, бесцеремонно заброшенную в угол. Бронежилет, ПНВ и старый добрый АКМ вместе с магазинами – все это кануло в Лету, прихваченное кем-то из спасителей.
– Седой, ну че ты там копаешься?! Давай живее! – послышалось над головой.
– Та щас! Не могу найти этот чертов мультитул!
– Да свинтили твой мультитул! Я ж лично его вытащил! – признался Бабай.
– Вот же урод ты, а… – выругался Кожевников, хватаясь за лестницу свободной рукой. Забравшись наверх, он перевел взгляд на крепко примотанный к его левой кисти камень. Глазам сталкера открылось белое, гладкое на ощупь и чем-то напоминавшее мрамор образование. Да, оно действительно выглядело под стать своему названию. Крупное, где-то с ладонь размером, куриное яйцо. Яйцо, которое спасло охотнику за артефактами жизнь. Там, где «хвосту» понадобился бы не один час, этот белый камушек управился за считаные секунды и вдобавок мощным всплеском адреналина вытащил скитальца из черных сетей тьмы, к которым, будто жвачка под столом, прилипло его сознание.
– На, держи свой мультитул. Вернуть тока не забудь, – ухмыляющийся во весь рот Бабай протянул Седому инструмент. Распоров скотч, Кожевников отцепил померкший, уже ни на что не годный артефакт и бросил его в погреб. Покосившись на как бы невзначай таращившийся ему прямо в живот «калаш», сталкер скрипя сердце вернул прибор новому владельцу и обратился к стоявшему рядом лейтенанту:
– Тащ лейтенант, у меня тут… – Не успел охотник за артефактами закончить, как Колесник вручил ему свой автомат – черный, словно окутавший погреб мрак, и даже слегка блестящий – а после выдал четыре запасных магазина, которые бродяга тут же распределил по разгрузке.
– Опа… – раззявил губу Бабай. – Это че? Сотка? Сотая серия, да? Она? Она, родимая! Всегда такую хотел. Да тока не успел…
– О, еще один нашелся! – брезгливо поморщился офицер «Рубежа». – Сталкер, ну нет в Зоне никакой сотой серии! Хорош уже гнать эту пургу!
– Да как нет-то? – изумился тот. – Вон же, у Седого в руках! Натуральный!
– Да ни хрена он не натуральный, – ухмыльнулся заместитель главы клана, подхватив стоявший у стены АК-74М. – Обычный. Просто покрашенный. Вот, видишь? Черненький весь.
– Да как?.. – промямлил Бабай. – Как покрашенный? Это ж получается?..
– Ага, – утвердительно кивнул Колесник. – История там веселая. Очень веселая… Я уж не знаю, кому первому пришла в голову эта охренительная, просто гениальная идея. Может, торгашам. Может, прапорам, у которых они стволы покупали. Но факт все равно факт… Короче, взяли пару ящиков АКМ-в, покрасили в черный – и сказали: «Это – АК-103, он лучше АКМ-а и дороже! А это – АК-104, он еще лучше и еще дороже!» Вам столько дерьма в уши влили, а вы все схавали, как сопливые щенята. Че, рассказывали за пластиковые детальки? Говорили, легче? Да ни хрена оно не легче! Такое же! Но ты ж не скажешь себе, что зря потратил бабки, не так ли? Вот и кажется тебе вот тут, – лейтенант демонстративно постучал пальцем по виску, – что он реально легче. И стреляет лучше, конечно! Но по факту вас просто накололи, мужики. Знаю, вы думаете: звучит, как… Ха! Поверьте мне: взять АКМ и покрасить его какой-то несмываемой хренью, и потом вас наколоть… Гораздо проще, чем нарыть настоящий АК-103 или 104. Вот торгаши увидели, что один раз прокатило – и терь пользуются. Да… А с остальной соткой – так еще интереснее. Слышал, вам же 105-й толкают под видом… Ну, типа полупулемета, да? Типа, как 74М, но с барабанным таким магазином, да? Так это тоже лажа, мужики! 105-й с 74-м вы в жизни не спутаете! Увидели б – сразу бы поняли, о чем я. Вот, а 101-й… Блин, ну тут вообще финиш! Просто поражаюсь тому, кто это сварганил! 101-й, мужики, он вообще идет под НАТОвский патрон! Вы такой видели у нас тут где-нибудь? Такой патрон? Видели? От и я не видел. А знаете, че вам толкают под 101-м, а? Ну, сталкеры, тут уж вы сами себя превзошли. Так облажаться… Это надо уметь! Взять покрашенный 74-й, ну складной который, – и решить, что это 101-й! Нда… Вот это красавцы, конечно… Милитаристы гребаные…
Где-то недалеко послышались короткие трели автоматов – судя по всему, бой за Чернобыль был еще не окончен. Наверное, поэтому враг еще не пришел за ними: он был слишком занят, добивая жалкие остатки брошенных своими командирами бойцов.
– Милита хто? – скорчив удивленную мину, спросил Бабай.
– Да не парься ты так, Бабай, – махнул рукой Омлет. – А то оперативка щас закончится.
– Шо закончится?
– Ладно, забей, колхоз необразованный.
– Так, все, отставить разговоры! – скомандовал Колесник, и на его волевом лице не осталось ни единого следа удовлетворения от проделанной только что работы. – Познавательная минутка закончилась, терь пора валить отсюда нахрен! Так! Эй, ты, необхватный! Да, давай сюда, первым пойдешь! Я скажу, куда. Все, ходу, ходу!
Один за другим трое бродяг и черный оказались на улице, где их уже ждали Карач, Иванцов и сержант Дзержинский. Как и было приказано, первым пошел Омлет. За ним по пятам следовал лейтенант, периодически указывая, в какую сторону повернуть. Третьим и четвертым шагали, прикрывая левый фланг, Бабай и Караченко. За ним двигались однорукий и Иванцов, наблюдающие за правым флангом. Замыкал вереницу Седой, скользя взглядом по приземистым домикам, мимо которых проходил отряд. Похоже, когда-то это место было чем-то вроде частного сектора: маленькие, рассчитанные на одну-две семьи лачужки, остатки гнилых досок, некогда служивших в качестве заборов. Да, прежде люди здесь жили, выращивали овощи, может быть, ездили в город на заработки – и даже подумать не могли, что однажды по их домам будут ходить вооруженные бандиты, глумящиеся над их памятью просто потому, что могут. Просто потому, что им в голову вдруг пришла мысль: «А почему бы и нет?» Совсем как с той иконой в домике лесника…
Эхо двух близких, практически слившихся воедино выстрелов тяжело повисло в воздухе, и Омлет вдруг застыл на месте, вперив взгляд в стрелку компаса. Что-то не так, подсказывал ему прибор, что-то определенно не так. Но с другой стороны, в траве ведь не было ничего подозрительного…
Запустив руку в карман, сталкер вытащил маркер. Примерился, запустил – и буквально в двух метрах от него тут же раскрылся огненный цветок «динамита». Утихнув, аномалия оставила после себя идеально ровное выжженное пятно, и следующая, брошенная где-то на полметра левее гильза беспрепятственно улеглась в траву.
– Нашел… – скупо улыбнулся Омлет и продолжил путь.
Вскоре частный сектор Чернобыля остался за спиной, и его место занял лес. Сперва густой, раскидистый, и казалось, что заблудиться в нем было проще пареной репы. Но со временем ряды деревьев начали стремительно сокращаться, а охваченное травой пространство между ними – напротив, увеличиваться, пока отряд наконец не вышел к широкой поляне. Глазам рубежников и сталкеров за мелким, сероватым кустарником открылся участок, на котором нашли свое последнее пристанище почти с десяток человек. Прямо на границе леса лежали двое гэбээровцев: бронежилеты, шлемы, пассивные экзоскелеты – бойцы были великолепно укомплектованы, но это не спасло их от пуль. Чуть поодаль поймал пулю еще один член ГБРЗА. Он лежал на спине, широко раскинув руки, и ничто не мешало разглядеть сквозную дыру в его каске, под которой образовалась густая кровавая лужа. Неподалеку от него, защищая грузную и заплывшую жиром фигуру, взгромоздившуюся на толстый пенек, полегли шестеро черных. Двое – в балаклавах и с «калашами» якобы сотой серии, зажатыми в охладевших, сведенных предсмертной судорогой пальцах. Еще двое – пулеметчик и его наводчик, с которыми Седой пересекался во время боя с силами Упыря. Последние – автоматчик вместе со своим оружием и гранатометчик с РПГ-18, так и не успевший нажать на спуск.
