Григорий работал и считал деньки, оставшиеся до истечения срока контракта. Внешне ничего в его жизни не изменилось. То, что от него сбежала жена с детьми, особого интереса ни у кого не вызвало. Бежали многие, не выдержав трудностей и сурового климата Севера, оставались сильные. Он чаще стал посещать холостяцкие вечеринки, на одной из которых близко сошёлся с молодой женщиной, звали её Настей. Была она родом из Южного Казахстана, вспоминала свой тёплый и солнечный край, сады и виноградники. Жили они с матерью бедно, вот Настя и завербовалась, чтобы хоть как-то поправить финансовые дела семьи. Работала старательно и терпеливо на стройке бетонщицей. Сроки завершения контрактов у них с Гришей были одинаковы. Как-то незаметно они стали друзьями, а потом и больше… Настя была отличной хозяйкой, несмотря на свой юный возраст, в комнате у Григория всё заблестело чистотой и уютом. Девушка знала о семейной трагедии Григория, видела его неподдельную тоску по детям. Сколько ни писал он на Алтай жене, ответа не было.
Настя уговорила Гришу после завершения контрактной работы на Севере ехать к ней на родину, в небольшой посёлок, находящийся на границе с Узбекистаном в ста километрах от Ташкента. Они строили совместные планы на будущее. Григорий решил съездить к Марусе, взять у неё развод и забрать себе детей. До истечения срока завершения контракта оставались считаные дни.
21
Лидия встретила сестру радушно. Некрасивая и нестатная, в послевоенные годы она так и не смогла выйти замуж. Уехав в большой город после окончания сельской школы, устроилась на завод, сначала ученицей, потом работала самостоятельно и теперь уже выросла до мастера. Завод дал ей однокомнатную квартиру в заводском новом доме. Всё складывалось у неё неплохо, но суженого не было. Жизнь шла будто мимо. И тут Маруся с её неустроенностью внушила ей мысль о переезде в город сестры-красавицы с двумя маленькими детишками.
«Мы тебе тут такого жениха найдём! Что тебе Гришка! Черномазый и непутёвый! – писала она Марусе. – Ты только приезжай, я всё устрою!»
И Маруся вновь уехала из родительского дома, сбежала, ни с кем не простившись.
– Заходите, заходите, мои хорошие! – улыбаясь, бросилась Лидия целовать детей и Машу, снимая с них пальтишки.
Женщины и радовались встрече, и плакали от жалости друг к другу, время пролетело быстро, проговорили всю ночь.
Утром Маша вместе с Лидой пошли в контору жилищно-коммунального хозяйства, куда, по словам Лидии, готовы были принять на работу Марусю в качестве дворника.
– Входите, входите, красавицы! – раздался из-за двери мужской голос.
За небольшим столом сидел мужчина средних лет, довольно симпатичный и улыбчивый.
– О! Да вы и верно красавицы! – воскликнул он, без всякого стеснения уставившись на Машу и рассматривая её фигуру и лицо.
Маруся, почувствовав этот бесцеремонный взгляд, вспыхнула алым румянцем, что сделало её ещё более привлекательной.
После непродолжительного знакомства, где больше говорила Лидия, Маша выполнила все формальности, связанные с трудоустройством. Женщины, довольные тем, что всё так легко устроилось, отправились домой. Маше уже на следующий день надо было выходить на работу и въезжать в собственную квартиру.
– Марусь! У меня к тебе есть серьёзный разговор, – обратилась к ней Лида. – Слушай, тебе ведь тяжело с двумя малышами! Оставь у меня Танюшку! – с волнением посмотрела на Марусю Лида.
– Ты что, сестрица? Как – оставь? – опешила Маша.
– А так! Детей у меня нет! Зарабатываю я хорошо, на заводе имею уважение! Ты только начинаешь жить! Двоих детей тебе не прокормить, Гришка тебя бросил, забудь про него! С одним ребёнком при твоей красоте тебя легко замуж возьмут! Ты видела, как на тебя уставился начальник ЖКО? Сразу видно, запал он с первого взгляда! А двое детей тебе мешать будут устраивать личную жизнь. Подумай, Марусь!
