И радостные проводы, на которые приехали даже Мэга, Гай и вся её команда не состоялись. Толпа провожающих неловко переминалась с ноги на ногу и постепенно рассосалась.
Когда самые стойкие пожелали им счастливого плаванья и разъехались по своим делам, остались лишь Бри, Вера и Бакстер.
— Я что-то делаю не так, — в который раз переворачивала страницы альбомов Арина под внимательным взглядом Верочки. — Я уверена, это как-то связано со мной. Но как?
— Арина, пойми, я рисовала в этих альбомах тебя Макса, и Андрея, не потому, что у меня был какой-то план. Это просто мои фантазии, мечты, глупости, которыми я забивала себе голову лёжа в больнице.
— Но ведь всё это сбывается, — не сдавалась Арина.
— Она права, — поддержал девушку Макс. — Ты рисовала то, что не произошло. Но этот мир, созданный для Ларочки после твоей смерти наполнился тем, о чём ты думала, а после того, как сюда попала Арина всё это стало сбываться.
— Да, нас всех связала эта трагедия, что произошла с тобой, но в нашей жизни после тебя все мы тоже оказались связаны.
— Какая красивая вещь, — вдруг ткнул в альбом, нависающий над Ариной Бакстер. — Я бы хотел, чтобы вы прислали мне такую, но что-то мне подсказывает, что писем от вас ждать не стоит.
— Зубная щётка! — крикнула Арина. — Ты гений, Бакстер! И если я её найду, то подарю тебе прямо сейчас.
Они бежали так быстро, что Макс едва за ними поспевал. Тяжело дыша и обливаясь потом, он доплёлся до какой-то скалы, возле которой Арина и Баки самоотверженно рыли ногами песок.
— Нашла, нашла! — прыгала от радости Арина. — Держи, король!
— Какая красивая! — он явно никогда не видел пластик. — Ты сказала это зубная щётка?
— Да, — и она показала ему как ей нужно двигать.
И он немедленно последовал её совету и тут же набрал полный рот песка.
— Ничуть не лучше, чем пальцем и толчёным углём, — отплёвывался Бакстер.
— Эх, ты, деревня, — похлопал его по плечу Макс.
Он помыл щётку в морской воде и объяснил ему про тальк, и зубную пасту и даже предположил, что щетину вполне можно делать из расплющенного бамбука.
Он краем глаза наблюдал как Арина рассматривает скалу. И вдруг она повернулась.
— Я поняла! — радостно крикнула она. — Теперь я точно знаю, что нам делать!
По-прежнему в полный штиль они поднялись на своё утлое судёнышко. Че поднялся вместе с ними, а Бакстер и Бри остались на берегу.
На Бри невозможно было смотреть. Эта невыносимая тоска в её взгляде. Макс повернулся к Че, и лучше бы он этого не делал. У сурового Че дрожали губы.
— Андрей! — крикнула Арина. Он всё никак не мог попрощаться с Верой.
Он вдруг повернулся и отрицательно покачал головой. И сделал два шага назад, подальше от лодки.
— Андрей! — требовательно крикнул ему Макс.
— Я остаюсь, — сказал он твёрдо и прижал к себе Верочку.
— Уверен? — настаивал Макс.
— Как никогда, — улыбнулся Сова в ответ.
— Мы будем тебя вспоминать! — крикнул Че.
— И я вас не забуду!
Макс взялся за штурвал.
— Что ж, ладно, — выдохнула Арина. — Сейчас нам будет ветер.
Она выставила вперёд руку.
— К счастью, к несчастью, к дороге, к подарку, к любви, — посчитала она пальцы.
А потом решительно надкусила ноготь среднего пальца и обломила.
— К дороге!
И словно он ждал этого момента, покрывалом песка поднялся ветер и надул белые паруса их кораблика.
Макс невольно заслонился рукой от песка. Че наклонился к причалу отдать швартовый.
— Стойте! — вдруг крикнула Бри, и побежала по шатким мосткам. Парусник потихоньку начал движение, отчаливая, но Че перегнулся во весь свой рост и в последнюю секунду подхватил её.
— Я не смогла бы без тебя жить, — сказала Бри.
— Ты не поверишь, я был близок к тому, чтобы спрыгнуть.
Макс со всей силы вцепился в тяжёлый штурвал. Попутный ветер раздувал паруса. И лица провожающих, размахивающих на прощание руками, становились всё мельче…
Он проснулся от того, что включили свет. Он ударил по глазам сквозь закрытые веки.
— Уважаемые пассажиры! Наш самолёт приступил к снижению, через сорок минут мы совершим посадку…
Макс услышал название родного города и открыл глаза. Он словно посмотрел плохой сон. И проспал весь свой отпуск. Оглянулся по сторонам.
— Отлично выглядишь, — поприветствовал его Че с соседнего ряда.
— На себя посмотри, — улыбнулся Макс.
— Ой, а эту девушку в последнем ряду вы видели? — громко шептались за его спиной две кумушки.
Макс развернулся ухом между креслами и прислушался.
— Какую?
— Ну, с синяками, побитая вся. Ну, как не видели? Она в ту сторону с парнем летела. Так, говорят, взяли на прокат мокик и вот разбились. Она-то возвращается, а парень ещё долечиваться будет, остался там.
— Да что вы говорите!
— Да. Вот предупреждаю, предупреждают, чтобы не брали эти мотоциклы, но эту молодёжь разве убедишь. А потом вот такие трагедии.
— Арина? — одними губами спросил Макс, показывая большим пальцем себе за спину, но Че лишь неопределённо пожал плечами.
Подняться уже не разрешили, а когда самолёт совершил посадку, пассажиров бизнес-класса пригласили на выход первыми.
В зале прилёта, Максу показалось, что в толпе мелькнуло её лицо. Но Бри волновалась, боялась потеряться, паниковала перед паспортным контролем. У неё в кармане оказался новенький загранпаспорт на имя Сабрины Альстен.
Макс стоял с ней, пока Че получал багаж. Оказывается, у них даже был багаж. Макс с удивлением выхватил с транспортёра свою перехваченную ярким ремнём сумку и, обняв друзей на прощание, одиноко побрёл к выходу.
Он оглядывался и на выходе, получая недовольные толчки в спину, и на стоянке такси, но Арину так и не увидел. Он бросил сумку рядом на сиденье, и такси мягко тронулось, увозя его домой, назад в прежнюю жизнь.
Эпилог
Она в одиночестве получила чемодан, собранный с Андреем на двоих. И вернулась в свою квартиру.
Его разбросанные вещи, оставленные в спешке. Неубранная постель, сохранившая отпечаток его тела. Её одиночество показалось ей ещё тягостнее, ещё унылее и ещё беспросветнее после возвращения. Но это были лишь отголоски той тоски, что она оставила в прошлом.
Она присела на краешек кровати, вспоминая лицо Макса, озабоченно оглядывающегося в аэропорту. Наверно, он искал именно её, но она не смогла ему помахать в ответ. Она представила себе эту неловкую ситуацию, когда им нечего будет сказать друг другу. И они будут стоять, переминаться с ноги на ногу, оглядываться на ежесекундно открывающиеся двери выхода и молчать, и спряталась за колонну. У него своя жизнь, у неё своя. И что бы там ни случилось на Затерянных островах, оно навсегда останется на Затерянных островах.
