Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Ла Ривьер умирает.
Опасные связи
Граф Сен-Жермен в своих «Записках» не оставил без внимания галантный вопрос, столь важный для потомков: умер ли девственником несчастный арестант? И был прав. Ибо впоследствии бытовало множество легенд... В них причудливо перемешаны осколки реальных событий. Угодливые историки великого Наполеона даже создали версию, что Бонапарты являются... потомками узника в Железной Маске, зачатыми в тюрьме.
Может быть, именно поэтому по приказу Наполеона III собирали бумаги Сен-Жермена. Ибо в «Записках» графа находился любопытный рассказ.
Как пишет Сен-Жермен, тотчас после переезда на остров Сент-Маргерит Сен-Мар сообщил военному министру, что арестант весьма страдает без плотских утех. Эту трудную проблему «брата» галантный король не мог оставить без внимания... Истинный француз не может жить без хорошей еды, но без женщины может только умереть. Его Величество приказал Сен-Мару немедля облегчить страдания узника и подыскать «хорошенькую вдовушку, обязательно страдающую бесплодием». И, взяв с арестанта клятву говорить с ней только о любви, разрешить встречи, но под бдительным контролем, Сен-Мар тотчас сообщил узнику счастливое разрешение его мук. И взял с него слово чести молчать при свиданиях с женщиной о своей тайне.
После чего история стала напоминать не очень пристойный фарс. Сен-Мар отвечал за бесплодие избранницы. Так как у него самого было несколько детей, он должен был лично «проверять» претенденток на бесплодие. Госпоже Сен-Мар пришлось смириться с королевским заданием. После некоторых поисков Сен-Мар нашел подходящую. Бездетная молоденькая красотка, вдова недавно умершего солдата охраны, будто сбежала с будущих картин Буше. То же прелестное девичье личико со вздернутым носиком, веселыми плутовскими глазками, молодое тело с нерожавшей девичьей грудью, крутыми пышными бедрами и очаровательным задом, похожим на разрезанный розовый арбуз. Сен-Мар явно не торопился с окончанием проверки, и госпоже Сен-Мар пришлось наградить его хорошей пощечиной и потребовать немедля закончить инспекцию. Вдовушке назначили солидную ренту, и она дважды в неделю посещала арестанта. Сен-Мар объяснил ей, что ее клиент — очень знатный господин, весьма проштрафившийся перед законом.
Эсташ был очень хорош собой — дитя любви. Окончательно влюбившаяся вдовушка начала строить планы на будущее, мучила Эсташа постоянными вопросами, когда же он выйдет на свободу. Эсташ злился, прерывал ее, и тогда сердилась она, обвиняла, что он ее не любит, и плакала. Наконец не выдержав, он намекнул бедняжке о своей тайне. И сказал: «Я никогда отсюда не выйду».
Вдовушка разрыдалась.
О преступном разговоре немедленно узнал Сен-Мар.
По приказу короля он прослушивал все любовные встречи Эсташа, сидя в соседней камере. Сюда была выведена слуховая трубка, спрятанная под гобеленом в камере Эсташа. Как же не хотелось Сен-Мару сообщать в Париж о случившемся: мушкетер никак не мог забыть восторги с прелестницей. Но он был верный пес и все доложил королю. Вскоре для бедной вдовушки прислали из Парижа тот самый «пакет с лекарствами». Узнав о ее смерти, Эсташ все понял. Он велел больше не приводить к нему женщин... Так описал эту историю граф Сен-Жермен. Была ли она на самом деле? Отвечу самым честным ответом историка: «Я не знаю!»
Но одно известно точно: Эсташ Доже долгое время не верил, что король, с которым они играли в детстве, велел арестовать его, друга и брата. Он придумал целую историю и сам поверил в нее: его арест — это происки кого-то могущественного, возможно Кольбера. Дескать, мерзавец узнал о его происхождении и решил навсегда удалить его от короля. Проклятый, конечно же, испугался его влияния на монарха. Наверняка по приказу Кольбера его похитили и потому держат в таком секрете.
Тюремная башня стояла на самом краю берега, и сюда часто причаливали рыбацкие лодки. И Эсташ придумал, как сообщить о себе королю.
Во время обеда попросил переменить вино. Сен-Мар вышел из камеры распорядиться, и Эсташ успел вынуть из груды серебряных тарелок (обед был, как всегда, обильный) одну и спрятать ее в кровати. Оставшись один в камере, нацарапал на утаенной тарелке серебряной ложкой (ножи Сен-Мар считал и забирал с собой) что-то вроде: «Передайте Его Величеству: его брат в тюрьме!» И выбросил тарелку из окна башни.
Как я уже вам рассказывал, к счастью для Сен-Мара, серебряную тарелку нашел неграмотный рыбак... После этого случая надзор за арестантом стал беспощадным.
Теперь Сен-Мар лично пересчитывал всю посуду до и после еды.
И понеслись годы.
Именно в это время с Доже происходило неминуемое: он старел. Как бывает с годами, сходство постаревшего Эсташа Доже с Людовиком XIII в последние годы его жизни становилось пугающим. Да и сам бывший мушкетер, как-то войдя в камеру, когда узник спал, прошептал с безумными глазами: «Ваше Величество... Ваше Величество...»
Именно тогда Сен-Мар написал Людовику донесение о том, что внешний облик узника «дает дурную пищу для размышлений».
И тогда Людовик приказал перевести его в Бастилию и надеть на него ту самую бархатную маску...
В Бастилии Доже объявил голодовку, требуя свидания с Людовиком. Теперь он постоянно кричал на Сен-Мара, что тот обманывает короля, что Его Величество не знает, что сделали с его братом, и что Сен-Мара ждет неминуемый топор на Гревской площади! Сен-Мар в ужасе махал руками, требовал замолчать... Наконец он не выдержал. Однажды, когда узник затеял очередной скандал, Сен-Мар молча положил перед ним несколько писем — приказов Его Величества.
С тех пор Доже успокоился. Теперь он часами молча играл на гитаре или сочинял стихи. Сен-Мар выдал ему перо и бумагу. Но каждый вечер забирал сочиненное. Стихи Эсташа отсылались королю. К сожалению, они не сохранились. Людовик, не читая, бросал их в камин.
Доже было 65 лет, когда король не захотел более заботиться, точнее тревожиться, об опасном узнике.
Король сильно постарел, лицо избороздили морщины. Хотя тело оставалось крепким, он все чаще болел, его мучили ужасный геморрой и изнуряющие ревматические боли.
Он как-то сказал с усмешкой: «Старые здания могут быть крепкими, но не могут быть новыми». Все чаще его тревожили мысли о смерти. Король боялся покинуть этот мир раньше опасного узника. Ибо Эсташ, лишенный излишеств в еде и дамах, в отличие от брата-короля оставался отменно здоров. У него сохранились все зубы и волосы, почти не тронутые сединой. Видимо, тогда и настала пора сделать то, чего Людовик избегал в течение долгих десятилетий... Наполеон точно сказал Меттерниху о главной привычке истинного диктатора: «Вы не знаете, что такое привычка презирать человеческую жизнь, когда тебе это нужно». И король приказал...
19 ноября 1703 года Эсташ Доже скончался «от внезапного сердечного приступа»...
Когда узнику стало плохо, послали за священником. Яд подобрали сильный, чтобы священник не успел прийти — принять исповедь.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
