Они приехали в квартиру Дэсмонда, больше похожую на тренажерный зал и тир, чем на обычное жилище. Триста квадратных метров, обставленных тренажерами, штангами, грушами, мишенями и стеллажами с разнообразными пистолетами и ножами. Здесь даже был целый боксерский ринг. Настоящий рай для таких бойцов, как Дэсмонд.
Огромная кровать со скомканным постельным бельем не первой свежести после предыдущей ночи вновь ждала ненасытных любовников. Они истязали друг друга самыми разными способами от плетей и ремней до шипов и страпонов. София обожала чувствовать Дэсмонда во всех своих щелях одновременно, словно он заполнял ее, как сосуд. Дэсмонд обожал душить ее, кончая. Она даже умудрялась обсасывать его палец, в то время, пока он сжимал ее шею в экстазе. София была особенной. Дэсмонд никогда не заходил слишком далеко.
Их страстные отношения длились уже второй год, прерываясь на долгие месяцы разлуки, когда София уезжала в университет на очередные скучные занятия. Но по возвращении в город ее ждал Дэсмонд, и всю неделю каникул они проводили в угарном отрыве, накуриваясь гашишем, занимались сексом от заката до рассвета, в перерывах занюхивая кокаин, и размышляли о возвышенном.
Несмотря на публичность ее персоны, влюбленные тщательно скрывали свои отношения. Они выбирали закрытые от обычных зевак места, веселились преимущественно в заведениях, принадлежащих компании Дэсмонда, где каждая видеокамера, каждый глаз работника и посетителя принадлежали компании. Иногда София даже маскировалась под париками, и эта скрытая связь безумно заводила обоих. Отец бы никогда не позволил своей умнице-дочери связаться с таким типом, как Дэсмонд. Он прочил ей в мужья какого-нибудь холеного чиновника, которым впоследствии можно было бы манипулировать. Йоакима бы хватил удар, знай он о бесстыжих выходках своего ненаглядного отпрыска. София никогда не вызывала в нем подозрения. Она отлично играла роль послушной дочери.
– У меня для тебя подарок! – гордо объявил Дэсмонд.
Они лежали в постели, совершенно измученные занятиями любовью. Дэсмонд потянулся к прикроватной тумбе, его занесло, и он снес с нее бутылку текилы и поднос с порошком. София тут же рассмеялась так заливисто, как нравилось Дэсмонду, он не выдержал и тоже расхохотался, но скорее от угара. Наконец, ему удалось справиться с головокружением и выдвинуть ящик.
Пока Дэсмонд ковырялся в тумбе, София пинала его в зад, пытаясь сбросить с кровати, и продолжала смеяться. Дэсмонд достал голубую бархатную коробочку и швырнул ею в Софию.
– У-у-у, ювелирка! – воскликнула она и тут же принялась открывать подарок.
Внутри обнаружился платиновый кулон в виде сердца с ключом, украшенный бриллиантами.
– Что это? – спросила София, едва осознавая, что держит в руках. Дурман в голове совсем отключил ее мыслительную деятельность.
– Сердце, дура! – ответил Дэсмонд и начал вытаскивать кулон.
– А что это торчит из него? – не понимала София.
– Это ключ, идиотка! Смотри!
Дэсмонд всунул ей кулон прямо под нос и разобрал его на две части: зазубрины ключа вставлялись в углубление для бороздки на сердце.
– Видишь? Я ношу сердце, а ты будешь носить этот долбанный ключ! – мямлил Дэсмонд пьяным языком.
София округлила глаза то ли в наигранном удивлении, то ли в искреннем, точно понять было сложно, и захлопала в ладоши!
– Вот черт! Ты такой, мать твою, романтичный! – вскрикнула она.
– Разумеется! Я же люблю тебя, сука ты ненормальная! – ответил Дэсмонд.
София снова залилась беспричинным смехом.
– Да иди ты сюда, дура, я одену тебе твой гребанный ключ! – Дэсмонд схватил Софию за волосы и притянул к себе.
София вскрикнула, но в ту же секунду забыла о боли. Дэсмонд пытался застегнуть замок на цепочке, но, разумеется, в его состоянии это было все равно, что управлять самолетом в грозу без топлива и без крыльев.
– Да чтоб тебя! Пидарасы! Не могли нормальный замок приделать! – ругался Дэсмонд, а София все хохотала.
– А почему мне ключ, а тебе сердце? – спросила она, пока Дэсмонд пытался застегнуть кулон у нее на шее.
– Ну, и тупая же ты сука! Потому что ты раскрыла мое сердце!
Замок, наконец-то, поддался пальцам Дэсмонда.
– Без тебя сердце мое было, увы, закрыто. Плохо мне было без тебя, – Дэсмонд нахмурился.
Видно было, как ему не хватает слов для описания того возвышенного чувства, которое воспевают во все времена человеческой истории.
– Ты появилась, и сразу чик-чик! И сердце мое открылось и впустило тебя! И ты сидишь в нем, и мне хорошо, потому что… потому что…ты внутри… ты вот тут! – он ударил кулаком по груди. – Я, как будто полный. Не толстый, мать твою! А полный! Понимаешь? А заполненный! Пустоты больше нету! Я без тебя не могу, Софка! Ты мне нужна, мать твою, как воздух!
София состроила умиляющуюся рожицу.
– Какой же ты милый, Дэсмонд! – ответила она. – Я тоже люблю тебя, псих ты конченный!
Дэсмонд ухмыльнулся и снова притянул Софию к себе за волосы. На этот раз она не вскрикнула, и они соединились в своем ненасытном поцелуе.
Они занюхали дорожку прямо с рук друг друга, потому что поднос лежал на полу возле кровати, а это было чертовски далеко для них в нынешнем состоянии. Наркотик моментально вдарил в голову, комната завертелась в бешенном темпе, а тела их взвили под самый потолок, под самые звезды, под самого Бога.
Дэсмонд навалился на Софию всем телом, снова охваченный желанием истерзать ее тело в страстных объятиях, оставляющих синие следы на ее загорелом теле. Он облизывал ее шею, ключицы, жадно впивался в грудь, готовый вылизать каждый сантиметр ее тела. София стонала и извивалась в предвкушении соития.
«Я люблю тебя» – повторял голос Софии. То ли наяву, то ли во сне. Дэсмонда охватило неудержимое желание причинить боль, и он сильно укусил Софию за грудь.
Девушка вскрикнула, но лишь от наслаждения. Укусы Дэсмонда даже самые болезненные приносили ей гораздо больше удовольствия, чем его ласкающие руки.
Дэсмонд грубо раздвинул ноги Софии и резко вошел в нее. София издала громкий стон.
«Я люблю тебя», – снова повторил ее голос.
Дэсмонд двигался таким быстрым темпом, словно вообразил себя автоматом, испускающим очереди. София кричала в экстазе, а Дэсмонд все долбил ее и долбил.
«Она любит меня! Она любит меня!» – говорил он сам себе.
«Я люблю тебя!»
«Она любит меня!»
В этот момент кровь наполненная спиртом и алкалоидами, донесла отравляющую смесь до того отдела мозга, где Дэсмодн скрывал забытые болезненные воспоминания и страхи. Незаметно подкравшиеся враги дождались своего триумфа и вылезли наружу в виде очередного неконтролируемого психоза.
«Да кто может тебя любить? Ты же неудачник и трус, Дэсмонд!» – раздался голос Генерала где-то совсем рядом.
