«Ты всегда был и будешь бесполезным куском дерьма! Социопат гребаный!»
София продолжала громко стонать.
– Не останавливайся! Не останавливайся! – требовала она.
«Никто не в состоянии полюбить тебя, болван! Ты же выродок! Ты сам знаешь!» – кричал Генерал.
Красные разъяренные глаза Генерала взирали на Дэсмонда точно из прошлого. Он буквально видел их перед собой.
– Да пошел ты! Я докажу тебе! Она любит меня! Она любит! – шептал Дэсмонд.
Но за собственными криками София не слышала его слов.
«Ты прогнивший насквозь кусок гавна! Тебя невозможно любить, ты же отсосник! Слабак! Всегда был слабаком, таким и остался, паршивец!» – кричал Генерал.
– Иди к черту! Иди к черту! Я люблю ее! Она любит меня! – бубнил Дэсмонд, продолжая долбить Софию.
«Я люблю тебя, Дэсмонд».
«Жалкий лузер!»
«Люблю тебя, Дэсмонд».
«Потому и родители от тебя отказались, урод! Ты – же гангрена в жопе!»
«Я люблю тебя»
Реальность и больной вымысел смешались, и Дэсмонд уже не видел перед собой никого и ничего. Лишь голоса наперебой твердили о том, какой он жалкий трус, мерзкий убийца, отвратительный слабак. Голос Софии настаивал на том, что любит его. И вскоре он уже не мог слышать отчетливых слов. Красные глаза Генерала пылали презрением. Из вонючего рта с желтыми гниющими зубами вылетали слюни, когда он яростно обвинял Дэсмонда в уродстве.
Дэсмонд схватил Генерала за шею и начал душить.
– Она любит меня, старый ты пидор! Она любит меня, вонючий старик! – приговаривал Дэсмонд.
Руки сжимали горло Генерала все сильнее, и Дэсмонд упивался тем, как его и без того красные глаза залились кровью и стремились вот-вот выпрыгнуть из орбит. Дэсмонд буквально чувствовал хруст щитовидного хряща в руках.
Оргазм подобрался незаметно, и вот Дэсмонд уже кричит от невероятного взрыва внутри. Он сделал еще пару толчков, высвобождаясь от искр, завершающих акт наслаждения.
Дэсмонд упал абсолютно без сил и тотчас же провалился в сон.
Возлюбленные лежали на кровати, сцепившись руками.
Цепочка с платиновым ключиком врезалась глубоко в глотку мертвеца.
***
В субботний вечер в гостиной Эрика собрались все его друзья кроме Дэсмонда. Они сидели вокруг недавно выздоровевшего Марка, точно ученики вокруг Иисуса. Эрик был счастлив видеть их всех снова вместе, собранных не ради решения дел, связанных с бизнесом, а просто так. Они собрались, просто чтобы побыть вместе, совсем как раньше, когда восторг от побед пьянил головы мыслями о собственном всемогуществе и бессмертии. Только теперь это были зрелые мужчины без глупых ветров в голове.
– Да ты надоел! – обиженно воскликнул Марк, когда Рудольф снова попытался всунуть ему в нос сельдерей.
Марк носил корсет на шее из-за обострившегося после переохлаждения остеохондроза, а потому не мог дергать головой из стороны в сторону. Это уже была третья попытка Рудольфа воспользоваться неподвижностью головы Марка и всунуть тому стебель в нос. Возможно, некоторые глупые ветра все же остались.
– Давай, расскажи еще раз, как ты утонул! – сказал Роберт.
Марку не нравилось вспоминать те мучительные секунды, но ребята так часто просили рассказать им об этой ужасной смерти, что он перестал бояться переживать их вновь и вновь. Марк и понятия не имел, что друзья заставляют его повторять историю вовсе не из интереса или восхищения Марком, а ради того, чтобы это событие перестало быть для него травмой и, что хуже, очередным страхом.
– Да сколько можно? Я же раз сто рассказывал! – ныл Марк, а сам искренне желал, чтобы его умоляли.
– Ну, давай, расскажи еще раз!
– Да! Расскажи!
– Ты ведь пережил настоящее утопление! Никто из нас не может этим похвастать! – подначивали друзья на радость Марку.
И он делал вид, что поддавался их напору, и снова пересказывал все от начал до конца: три бугая вырубили его по дороге в отель, где его ждала роскошная красотка по имени Мэрилин, он очнулся в багажнике, вода заливала его со всех сторон, Марк чувствовал приближение смерти и в последние минуты благодарил всех своих друзей за все, что они сделали для него, а потом погрузился во тьму. Холодная вода заполнила легкие, жгучая невыносимая боль, которую бы не стерпел даже Дэсмонд, охватила легкие, и Марк умер.
Нина слушала эту историю и заметила, что из раза в раз она дополняется всякими невероятными деталями. Она одна знала, что в его истории правда, а что – ложь. Нина скрывала улыбку за бокалом.
– А Дэсмонд придет? – спросил Марк.
– Дэсмонд развлекается. Но если бы он знал, что ты появишься, то непременно бросил бы все! – заверил друга Рудольф.
Марк удовлетворенно кивнул.
– Мне, кстати, не нравится, что он якшается с Софией, – сказал Роберт, закусывая бурбон сырно-овощным канапе.
– Это его дело, – Марк пожал плечами, насколько позволил корсет.
– Если ее папаня узнает, это будет наше общее дело, – произнес Рудольф.
– Кстати, у меня хорошая новость, – сказал Эрик. – У полиции появились ориентировки на автомобили Пастаргаев и тех людей, что попали на снимки. Так что отныне мы обзавелись радаром, сканирующим целый город, благодаря Йоакиму.
– Отлично! – Роберт глубоко выдохнул.
– Поднимем бокал за Короля-Бобра! – Рудольф вознес бокал вверх.
– За Короля-Бобра!
– За Короля-Бобра!
Друзья весело рассмеялись, вспомнив глупую историю из юношества Йоакима, и опустошили бокалы.
– У тебя, Нина, кстати, есть еще какие-нибудь истории об этом красавчике? – спросил Рудольф, причмокивая оливкой.
Нина лишь ухмыльнулась.
– Мне кажется, нам пока хватит, – сказал Эрик, не желая знать отвратительных подробностей жизни человека, которого он возносит так высоко. В самом деле, должен же он кем-то восхищаться? Нельзя позволить Нине забрать у него всех кумиров!
Очередной приступ мигрени зародился в затылке. Нина взяла с тумбы свой «аптечный» клатч и стала рыскать в поиске экседрина.
– Ты как? – тут же спросил Эрик.
Он всегда задавал этот вопрос, когда Нина начинала ковыряться в сумке. Если честно, этот вопрос стал уже надоедать, ведь он задавал его по двадцать раз на дню.
– Просто голова болит, – устало произнесла она.
В самом деле, Эрик. Хватит с тебя бессмысленной паранойи! Если Монстры решат атаковать, таблетки ей не помогут!
– Черт, – выругалась Нина, вспомнив, что последнюю таблетку экседрина она приняла еще вчера, – ты купил мне лекарства?
Эрик кивнул, попивая бурбон.
