– У меня в ванной за зеркалом стоят двенадцать разных пузырьков с таблетками. Ты этого хочешь для Дэсмонда?
Нина уставилась на Эрика.
– Потому что если так, то следует задуматься, а друг ли он тебе.
– Не говори глупостей! Я люблю Дэса! – отрезал Эрик.
– Тогда перестань извлекать из него выгоду и займись его мозгами!
Нина потянулась за молоком, но убрала руку с полдороги – тремор в кистях снова усилился, и она боялась не удержать стакан. Это не осталось незамеченным Эриком. Трясущиеся руки Нины сказали больше, чем она сама. Время для ее болезни было упущено из-за таких же трусов, как он сам, и Нина изо всех сил пыталась спасти себе подобных. Как ни печально было признать это, но Нина была права. Эрик обязан усмирить свою жажду наживы и уберечь Дэсмонда от прогрессирующего безумия.
***
Женский визг пронесся вдоль скоростного шоссе, ведущего в центр города.
– Жми! – орала София, пытаясь перекричать музыку из магнитолы.
Сабвуфер барабанил монотонными битами, сотрясая спортивный кабриолет в такт клубной музыки. Стрелка спидометра медленно доползла до отметки двести тридцать километров в час и остановилась. Дэсмонд лихо управлялся с рулем, оставляя позади себя потрясенных водителей.
– Дыши моим дерьмом! – крикнул Дэсмонд одному самому яростному водителю, который тряс кулаком в воздухе.
– Ты просто псих, Дэс! – восторженно кричала София и смеялась.
Ее длинные волосы развевались на ветру, а бретели атласного платья сползли с плеч, обнажив одну из пышных грудей, что нисколько не смущало девушку.
Оба были под кайфом уже вторые сутки. Их приключения, наполненные наркотическим угаром и алкогольным опьянением, начались еще вчера после того, как закончился прием для высокопоставленных чиновников и столичных богатеев в честь открытия нового стадиона. Вечеринка, пропитанная тошнотворным официозом, у обоих вызывала раздражение и зуд в заднем проходе. Они бы сбежали и раньше, но этот зануда-Эрик заставил Дэсмонда остаться до конца и выказать уважение отцу Софии. Как же ей это осточертело! Все из кожи он лезут ради того, чтобы угодить Йоакиму Брандту!
Дэсмонд отвез ее в свой роскошный клуб, где они провели почти всю ночь, развлекаясь на танцполе, занюхивая кокаин, и занимаясь сексом в закрытой кабинке. София была настолько пьяна, что не помнила, как оказалась в спальне Дэсмонда. Она очнулась только во второй половине дня и не помнила ничего из того, что происходило в постели. Но по тому, как у нее ныли промежности и синяки на теле, поняла, что Дэсмонд развлекся с ней, как надо.
София обожала его грубость. Он щипал, шлепал, сжимал до хруста в суставах, дергал за волосы и с помощью пальцев и вибратора имел ее сразу во все отверстия. София, как и Дэсмонд, была ненасытна.
Когда оба пришли в себя, начался второй заход веселья. Они отужинали фаст-фудом, как обычно, так как оба ненавидели рестораны со всей их вычурной манерностью, и отправились развлекаться в боулинг, картинг вперемешку с исследованием близлежащих баров.
И вот сейчас они снова пьяные неслись по скоростным трассам города, занюхивая кокаин, и дымя марихуаной.
– Ты проиграла! – крикнул Дэсмонд, когда стрелка на спидометре дошла до двухсот пятидесяти километров в час. Мимо спорткара с визгом проносились машины и оставались позади. Из-за огромной скорости воздух с трудом поступал в легкие, а вкупе с адреналином, разжигающим кровь, они то и дело сжимали диафрагму и желудок в кулак.
София отстегнула ремень и приблизилась к лицу Дэсмонда, обдавая запахом алкоголя и травы.
– Я знала, что проиграю, – сказала она прямо ему в ухо и запустила в него язык.
Дэсмонд удовлетворенно закатил глаза.
– Держи руль, псих! Я не хочу, чтобы мой опозоренный труп нашли между твоими бедрами, если мы врежемся! – крикнула София и принялась расстегивать ширинку на джинсах Дэса.
Дэсмонд вцепился в руль и сосредоточился на дороге. София умела делать минет лучше любой профессиональной шлюхи. Дэсмонд едва не выпустил руль из рук, когда она проглотила его член целиком, отплачивая проигрыш.
Стрелка спидометра остановилась на отметке двести, когда Дэсмонд въехал в город. Наконец, появился первый за последние полсотни километров светофор, и положил конец сумасшедшей езде.
Дэсмонд вжал педаль тормоза в пол, заботливо прижав голову Софии к себе. Смесь адреналина и вырвавшихся на свободу гормонов заставили издать громкий стон. Из остановившегося рядом джипа послышались удивленные вздохи, обращенные на пару извращенцев в красном кабриолете.
– Смотри, чего творят!
– Совсем стыд потеряли!
– Так держать! Крутяк! – Раздавалось с разных сторон.
Но Дэсмонду было откровенно начхать на всех вокруг. Он одной рукой надавливал на затылок Софии, а второй обхватил ее грудь и теребил сосок. Загорелся зеленый, но Дэсмонд не смог прерваться, София вот—вот грозила закончить свой фееричный минет. Она настойчиво ускоряла темп и продолжала заглатывать член. Сзади послышались требовательные сигналы, Дэсмонд лишь вытянул руку и показал средний палец.
Водитель ауди не желал терпеть подобного оскорбления, объехал Дэсмонда и встал рядом.
– Ты долбанный извращенец, сними номер в отеле, ублюдок! – крикнул взбешенный нарушением норм поведения пожилой водитель.
Ярость тут же выстрелила в кровь Дэса и он моментально достал Зиг Зауэр из кобуры и наставил на старика.
Глаза водителя округлились от страха, и он тотчас же вжал педаль газа и скрылся за поворотом. Дэсмонд продолжал целиться из пистолета в каждую проезжающую мимо машину, ощущение смертельного орудия в руке усилило возбуждение. Он надавил на затылок Софии, и наконец, нарастающая волна наслаждения взорвалась внутри него и он громко закричал. Проигрыш был выплачен с лихвой.
Девушка вернулась на свое сидение, достала с пола бутылку текилы и сделала несколько жадных глотков.
– О, я люблю тебя, детка! – выпалил Дэсмонд, словно после десятикилометровой пробежки.
София в ответ лишь звонко рассмеялась. Дэсмонд тут же взбесился и схватил девушку за волосы. Та вскрикнула. Дэсмонд приблизил ее лицо к себе так, что их губы почти соприкасались.
– Я серьезно говорю, сука! Я люблю тебя!
София снова посмеялась, но на этот раз тише.
– Я знаю, дурачок. Я тоже люблю тебя, – ответила она.
Они соединились в долгом глубоком и жадном поцелуе, словно изголодавшиеся по плоти хищники.
– Поехали отсюда, – устало выдохнула София.
Дэсмонд застегнул ширинку и кабриолет, наконец, покинул перекресток, ставший свидетелем нарушения общественного порядка.
Дэсмонд искренне любил Софию, и совершенно не лукавил, говоря ей об этом. Возможно, любовь его была странная, грубая и дикая, но это была любовь. Совсем как любовь его отчима. Дэсмонд мог ударить Софию, даже избить, угрожать ей дулом в лицо, но также неистово он боялся ее потерять. София стала первой и единственной женщиной, укравшей больное израненное сердце Дэсмонда, и в то же время спасла его изуродованную душу. Он отдавался ей без остатка со всеми своими психическими проблемами, страхами и маниями. А София принимала его со всем этим дерьмом. Он мог бросаться угрозами в ее адрес, а потом рассыпаться в поцелуях, мог врезать ей пощечину, а в следующую минуту лежать на ее груди и слезно просить прощение. И София всегда принимала его извинения и продолжала любить его всем сердцем. Такая странная и жуткая любовь.
