Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
В 1852 году новый закон упразднил Комитет по захоронениям столичного округа. Церковные приходы вновь получили право создавать собственные похоронные комитеты и покупать землю под приходские кладбища. Словно стремясь наверстать упущенное, приходы Сент-Панкрас и Сент-Мэрилебон умудрились купить участки земли, построить часовни и открыть новые кладбища уже к 1854 году. В 1856 году в лондонском Сити открылось великолепное кладбище для жителей «Квадратной мили»[99]. Хотя эти кладбища были менее декоративны, чем Хайгейт и другие «кладбищенские парки», они тоже выглядели достаточно нарядно. Благодаря влиянию Пьюджина и других «эстетов», здания, ворота и часовни были построены в едином неоготическом стиле, хотя памятники, возведенные над могилами более обеспеченных горожан, оставались разными, как и везде. Круглосуточная охрана обеспечила этим памятникам лучшую защиту от вандализма — бича двадцатого века, чем в «Великолепной семерке».
Хоть Лондон и перенес идею парижских кладбищ на свою территорию, она сильно трансформировалась в процессе. Вычурные похоронные церемонии и монументальные надгробия противоречили сдержанной английской натуре. Лондонцы рассматривали парижские кладбища с двойственным чувством: все-таки отношение к жизни и смерти у французов и англичан существенно отличалось. Один англичанин, побывав на французском кладбище, вначале был очарован удивительно радостной атмосферой, отсутствием мрачных тисовых деревьев, резных черепов и скелетов, связанных с английской традицией оформления могил. «Хорошо иногда отогнать грустные мысли и заменить их другими, нежными и приятными воспоминаниями, — пишет он в своих путевых заметках. — Но вот прибегать к веселью, когда горе в самом разгаре, заглушать в себе стенания, отвлекаться от душевных мук веселыми картинками все-таки неправильно. Это не по-английски». В этот момент в скобках его размышления «прерывает» другой голос, замечая, что «хитрые французы недаром на поминках часто спускаются в винный погреб!». Англичанин же, немного нелогично, возражает, что, наверное, «веселье» перед лицом смерти действительно является предпочтительным». «В этом французы нас обогнали». Лондонец и сам не очень понимает, отвергает ли он полностью «французский подход к смерти».
Первые парковые пригороды
Для лондонцев переезд погребальных церемоний в пригороды предвосхитил более поздние тенденции. Жители обеих столиц еще с начала восемнадцатого века, а в некоторых случаях — гораздо раньше строили модные bijou retreats (уединенные загородные домики) в живописных деревеньках вроде Отей или Твикенхем.
Пригороды славились прекрасными пейзажами, свежими фруктами и овощами, а также разбойниками. Однако до конца девятнадцатого века возможность постоянно жить в пригороде не рассматривалась представителями среднего класса, каждый день ездившими на работу в город. Но хотя пригород долго оставался «местом уединения», он все больше сливался с городом, постепенно меняя менталитет горожан. Новомодные пригороды сыграли значительную роль в этом процессе, подсказав новые возможности строительства жилья.
Судите сами: Пер-Лашез, Кенсал-Грин и другие кладбища были разбиты среди полей, однако в течение трех или четырех десятилетий город добрался до них и снова поглотил. Даже в нынешнем своем состоянии кладбища дают нам замечательную возможность увидеть тот «идеальный город» девятнадцатого века, который горожане сумели создать — правда, только для своих мертвецов. В этих некрополях среди зеленых рощ змейками вьются дорожки, деликатно выделяя участки захоронения покойников разного достатка. У каждой семьи — свой хорошо ухоженный участок, эффектно и со вкусом отделанный, расположенный настолько близко к «желанной» центральной аллее, насколько позволило финансовое состояние семьи. В оформлении памятников и надгробий представлены все стили: готический, египетский, греческий и кельтский — и все они создают атмосферу непринужденной, радостной эклектики. Между тем могилы бедняков по большей части невидимы и расположены на периферии кладбища.
Для создания таких огромных комплексов требовались большие невозделанные площади, которые можно было найти лишь вдали от города. Владельцы Кенсал-Грин предоставляли для проезда на кладбище омнибус и всерьез рассматривали идею доставки гробов водным путем и организации отпеваний на воде. Железнодорожный бум 1840-х годов предложил более удачное решение транспортной проблемы. Железнодорожные компании не сразу поняли потенциал пригородных поездок, и в первые годы поезда обходили пригородные кладбища стороной. Только с принятием Закона о дешевых поездах в 1883 году железнодорожные компании вынуждены были ввести льготные тарифы для трудящихся на вечерние и утренние рейсы. Так возникли «спальные районы» для мертвецов, ориентированные на железную дорогу, — гораздо раньше, чем для живых. Это был, в частности, лондонский некрополь Бруквуд (1854 г.), а спустя двадцать лет, запланированное Османом кладбище Мери-сюр-Уаз. Кладбище Бруквуд было создано после того, как Лондонская компания некрополей и национальных мавзолеев приобрела у лорда Онслоу территорию в две тысячи акров. В намерения компании входило создать кладбище настолько обширное, чтобы оно навсегда удовлетворило потребности Лондона в захоронениях. В порядок смогли привести лишь 500 акров, но все равно к 1854 году Бруквуд стало крупнейшим кладбищем в мире, и до сих пор остается внушительным комплексом. По его территории проходят лондонская и юго-западная железнодорожные ветки, обеспечивая легкий и дешевый доступ к могилам. Развилка железной дороги приводила к двум станциям: англиканской, расположенной на освященной половине кладбище, и второй, «обслуживающей» остальных покойников. В Лондоне же, на Йорк-стрит, недалеко от вокзала Ватерлоо, была построен специальная «похоронная» станция. Один раз в день от станции отходил до Бруквуда специальный траурный поезд, доставлявший гробы и скорбящих к месту захоронения. Эта линия железной дороги продолжала работать до Второй мировой войны. Многие лондонские приходы использовали Бруквуд для перемещения «старых костей» — могил, разрушенных в результате расширения дорог, строительства новых мостов или подземных тоннелей. Специально выделенные просторные площадки позволяли перезахоранивать останки в отдельных могилах.
На сегодня день таких могил насчитывается 234 тысячи — немое свидетельство переходного периода в истории британской столицы, когда приходские кладбища были заменены пригородными, и важного этапа в развитии ее транспортной инфраструктуры. Кладбище Бруквуд разбито на зоны: за некоторые отвечают церковные приходы, остальная территория поделена по профессиональному признаку. Лондонские пекари занимают один участок, актеры — другой. Каждый участок, в свою очередь, поделен на участки меньшего размера с указанием его расположения по отношению к центральной аллее и другим важным ориентирам. В отличие от более известных лондонских кладбищ, в Бруквуде есть зона для «нищих» — в наименее благоустроенной части кладбища.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
