— Ирка! — выдохнул Алекс, когда Ирма остановилась.
Она молчала. Замерла. Будто в статую превратилась. И Алекс как окаменел. Не сводил глаз с прислонившейся к стене раненой Амины. А когда взглянул на Ирму, чуть не сошёл с ума. Лицо её побледнело, глаза потухли, на губах появилась тёмная кровь. Ноги её подкосились, и она едва не упала. Алекс подхватил её. Ирма закашлялась и через мгновение обмякла на его руках…
Глава 20. Последнее дело
Декабрь, 2011 год.
Ночь наступила внезапно. Обрушилась чёрным покрывалом на мраморные кресты и изваяния, скрадывая их печальные лики. Промозглый ветер растормошил белоснежные орхидеи, присыпал землёй огромный букет, который Глеб принёс на последнее «свидание» любимой женщине. Судорожно сжимая кованую ограду, он не сводил глаз с глянцевого отражения той, кого погубил. Невыносимая боль ядом растекалась по венам, давно и безнадёжно лишив сна. Осталась лишь пустота. Мёртвая, гнетущая пустота, с каждым днём всё глубже затягивающая в бездну вины и одиночества. И Глеб понимал, что с этой пустотой внутри себя ему придётся существовать до конца своих дней.
Он с трудом разнял занемевшие пальцы, потёр ладонью ноющее бедро и посмотрел в беззвёздное ночное небо. Словно там мог найти лекарство от измучившей его тоски. Расстроено покачав головой, бросил прощальный взгляд на фотографию Амины, улыбающейся с мраморной глыбы, и тихо прошептал: «Прости».
По заросшей травой тропинке Глеб вышел к калитке, через которую совсем недавно вошёл на кладбище. Навесил обратно замок и вдоль бетонного забора, мимо центральных ворот вернулся в машину. Сел на водительское кресло и, откинувшись на спинку, прикрыл глаза.
Он сжал руль, пытаясь унять закипающую внутри злость на самого себя. Ведь это он убил Амину. Пристрелил как загнанного зверя вместо того, чтобы отпустить. Не смог позволить ей уйти. И теперь ненавидел себя за это, потому что не сдержал обещание. Он ничего не исправил, а она верила ему до последнего. Хотя сама обманула. Всегда обманывала.
Когда Глеб понял, что Ирма ранена, Амина уже сбежала. Алекс куда-то позвонил и рванул было следом, но Глеб не пустил его. Он должен был сам поставить точку в этом кошмаре. Путь для побега у Амины всего один. И Глеб как никто знал, куда он её выведет. Когда она вышла из леса, Глеб уже ждал на дороге. Он сидел на капоте машины, предусмотрительно оставленной Аминой на обочине за несколько километров от посёлка. На девушку не смотрел, но знал, что она улыбается. Она до самого конца уверяла себя, что победила.
«Победа», — стало её последним словом. Глеб никогда не забудет. Как и её застывший взгляд, устремлённый в сизое осеннее небо. Хоронил Глеб её сам. Рядом с могилой родной матери. Возможно, хоть на том свете они смогут простить друг друга, если на этом не сумели…
— Глеб? — сонный детский голос вывел Глеба из оцепенения. Он посмотрел в зеркало заднего вида. На сидении сидел удивлённый Матвей и тёр крохотными кулачками заспанные глазёнки. — Где мы? — спросил малыш, выглянув в тонированное окно.
— Мы где? — задумчиво переспросил Глеб, из салона осмотрев местность. И тяжело выдохнул, сообразив, что так и не отъехал от кладбища.
— Матвей, — позвал Глеб мальчика, вглядывающегося в ночную улицу. Матвей внимательно посмотрел на повернувшегося к нему Глеба. — Помнишь, мама рассказывала тебе, что твой папа пропал сразу, как ты родился, и мама никак не может его найти?
Матвей кивнул.
— Так вот, она всё-таки нашла.
— Нашла? — не поверил мальчик. — И где он?
— Ждёт тебя, — немного помедлив, ответил Глеб.
— А где он так долго был?
— Просто… — начал Глеб и ненадолго задумался. Он очень надеялся, что Матвей поверит ему. Всё-таки он ещё слишком мал, чтобы знать правду. Да и не нужна она ему. А сказки он обожал. — Понимаешь, Матюш, злая колдунья всё время направляла его по ложному пути. Но он смог одолеть её. А я рассказал ему о тебе. Он очень хочет с тобой встретиться. Если ты, конечно, непротив.
— А мама?
— Мама… — Глеб перевёл дыхание. — Мама уже с ним, только она выглядит не так, как ты привык.
— Что с ней?
Глеб взъерошил волосы. Он не понимал, как объяснить трёхлетнему ребёнку, что мама на самом деле ему не мама, а чужая тётя, укравшая его младенцем. Приходилось врать, на ходу придумывать красивую сказку, чтобы не травмировать Матвея ещё больше. На него и так свалилось немало потрясений в столь раннем возрасте.
— Злая волшебница заколдовала маму, чтобы папа не смог её узнать. А когда колдунья лопнула от злости, чары развеялись и твои родители встретились. И теперь они ждут только тебя.
— Тогда поехали! — улыбнулся Матвей.
Глеб выдохнул и завёл мотор…
…Ирма смотрела в окно. Во дворе собралась уйма народу. Они зажигали фейерверки. Цветные огни освещали молодые пары, целующиеся и жмущиеся друг к другу. Она тоже хотела быть там, внизу, чтобы напитаться праздничной атмосферой и поделиться счастьем с одним единственным, в ком сейчас нуждалась. С сыном. Тоска холодными тисками сжала сердце.
«Где же ты, сыночек?» — мысленно прошептала Ирма, всматриваясь в далёкие огни города.
— Мари. Может, мы, наконец, поговорим?
Ирма задёрнула штору и перевела взгляд на Олесю, сидящую за круглым деревянным столом. Подруга приехала совсем недавно и всё заводила разговор об Алё…
«О своём брате», — мысленно поправила она себя и устало села напротив Леси.
Она не хотела говорить о нём и думать не хотела. Но не могла. Мысли и воспоминания сами лезли в голову. И если днём выходило переключаться на бизнес или сына, то ночью он являлся к ней во снах. Её муж. Так странно. Фактически её последним мужем был Кирилл. И Ирма официально считалась его вдовой и наследницей. Но она до сих пор называла мужем Алекса.
— Мари? — Леся осторожно коснулась её ладони.
Ирма отрицательно покачала головой. «Я не хочу», — вот что значил её жест. Подруга поняла.
— Почему? Ты ведь многого не знаешь.
Вытянув ладонь из-под Лесиной руки, Ирма подвинула к себе блокнот и карандаш, лежащие на середине стола, и быстро написала.
«Я знаю всё, что должна», — развернула, чтобы Леся могла прочесть. Подруга вопросительно вскинула брови.
Но отвечать Ирма не торопилась. Подошла к плите, включила чайник. Она не соврала подруге. На самом деле знала всё, что собиралась рассказать Леся. О том, как Амина вонзила ей нож в спину. И как Алекс спас её. Он выстрелил в тот момент, когда Амина бросила нож. Попал ей в плечо, и нож не задел жизненно важных органов: ни сердце, ни лёгкое. А если бы Алекс не выстрелил, Ирма уже лежала бы в сырой земле. Впрочем, если бы не Алекс, Ирма и до того рокового дня не дожила бы. Он столько раз спасал ей жизнь. На руках вынес из клиники, где она чуть не убила его лучшего друга. Вытащил её и Игната из самого пекла. Убедил Игната не заводить уголовное дело и давно уничтожил все доказательства её вины. Только Ирма не знала об этом, чем и пользовалась столько лет её мать, шантажируя тюрьмой. А Ирма была настолько запугана, что никак не замечала очевидного — мать так и не воплотила в жизнь свои угрозы, хотя поводов было хоть отбавляй. Да и орудием шантажа использовала скальпель, которым Ирма якобы кого-то убила. Ирма до сих пор помнила его: окровавленный, в пластиковом пакете. Да только мать могла взять его в своей клинике и кровь на нём могла быть чья угодно. И из психушки её вытащил Алекс, а не Леська с Павлом, как Ирма думала. Оказалось, доктор Рыков, что в последние перед побегом недели лечил Ирму, многим был обязан Алексу. Именно он и рассказал Ирме, кто на самом деле организовал побег. Именно Алексу он звонил, когда вывел Ирму из здания больницы и увидел Леськин Ягуар. А Ирма тогда боялась, что её вновь куда-то увезут, продадут и больше никто и никогда её не увидит. Столько глупостей передумала, пока доктор совещался по телефону. А потом он вдруг отпустил её. И на её тихое «спасибо» ответил с улыбкой: «Ангелу-хранителю спасибо скажешь».
