Ссутулив плечи, я сделал шаг вперед. Пол колыхнулся под ногами. Я опустил глаза. Половицы… движутся…
Голову наполнил глухой рев. Я закашлялся, качнувшись вперед. Это все дым. Я задыхаюсь в дыму, и от удушья мне чудится то, чего нет на самом деле. Если бы только прорваться через завесу пламени, нашарить оконный засов, рвануть…
Я не думал о том, что двигаюсь навстречу смерти, и не слышал, как часть пола со скрипом открылась у меня за спиной, – до тех пор, пока чьи-то сильные руки не ухватили меня и, оттащив от пламени, рывком не втянули в лаз. Лишь тогда я осознал, что пронзительный звук, сверлящий мои уши, – мой же собственный душераздирающий крик.
– Шевелись, пока все это не рухнуло нам на голову! – бросил нетерпеливый властный голос.
Едва волоча ноги, я побрел вслед за грузным силуэтом своего спасителя; моих ноздрей, саднящих от едкого дыма, коснулся слабый запах сырой земли. Это был туннель под особняком, потайной ход, прорытый на случай бегства. Под ногами хлюпала склизкая жидкость; было так темно, что я ничего не мог разглядеть. Наконец в туннеле стало светлеть. Над моей головой откинули люк, и те же руки выдернули меня, заходящегося кашлем, наружу, в сад. Я лежал на спине, хватая ртом воздух. В тусклом предрассветном свете я краем глаза различал гладь Темзы, переливчатую, словно драконий хвост.
Барка, стоявшая у причала, исчезла.
Я поднял взгляд и увидел над собой жуткую физиономию Скарклиффа.
– Тебе повезло, что я заметил у ворот своего коня, – сказал он, заворачивая меня в плащ, мокрый насквозь и пропахший речной вонью. – Еще немного, и ты превратился бы в жаркое.
– От… откуда ты знал? – едва слышно просипел я.
– Говорю же – увидел, что бедняга Цербер вот-вот сорвется с привязи, увидел дым…
– Я не об этом. Я о потайном ходе. Ты знал о его существовании. Ты бывал здесь раньше.
Скарклифф замер. И, помолчав, негромко проговорил:
– Ты так и не узнал меня, парень?
Мне показалось, что я сорвался в бездну и все падаю, падаю и никак не достигну дна.
– Шелтон, – прошептал я.
Непостижимо, как я раньше не догадался. За уродливой маской исковерканного лица жил и дышал человек, которого я знал много лет, строгий мажордом Дадли, помогавший растить меня и привезший меня ко двору. Я взглянул в его единственный глаз, уже зная, кого вижу перед собой, – и память вернула меня в ту ужасную ночь в Тауэре, когда я гнался за Шелтоном. Он застрял в давке у подъемных ворот, в толпе перепуганных до смерти людей, пытавшихся спастись от стражников, которые обрушились на них с алебардами и палицами. Сколько голов было тогда проломлено, сколько искалечено рук и ног, скольких несчастных иссекли на куски. Шелтону, верно, достался удар алебардой по лицу. Судя по нарощенной подошве на сапоге, у него были повреждены и ноги. И все же он непостижимым образом выжил. Добрался до безопасного места, сменил имя и стал другим человеком. Он растворился в трущобах Лондона, стал там своим, нанялся телохранителем к графу Девону. Шелтон наверняка с первого взгляда узнал меня, однако смолчал. Неужели он намеревался прятаться от меня и впредь, унести свой секрет в могилу? Если так, то он выдал себя, когда бросился спасать мою жизнь.
– Да. Я много что должен тебе объяснить, но здесь не место для объяснений. Если хочешь поймать ту волчицу, надо пошевеливаться. Я следил за ней с той самой засады на дороге. В драку полезть не рискнул, – он криво усмехнулся, – все-таки я уже не тот, что прежде. Зато я видел, как она повела барку к мосту. Течение, впрочем, несильное. Успеешь ее догнать.
Я попытался вскочить, броситься в погоню, но Шелтон железной рукой удержал меня на месте.
– Нужно перехватить тебе руку.
Он оторвал длинный лоскут от подола своей рубахи и наложил повязку, остановив кровь.
– Рана неглубокая. Ее нужно будет как следует обработать, но пока что хватит и этого.
С этими словами Шелтон выпустил меня. Я неуклюже поднялся на ноги. Во рту стоял привкус гари. Глянув на особняк, высившийся позади Шелтона, я увидал, что над крышей валит густой дым, а в окнах мелькают зловещие красно-оранжевые отблески. Огонь вырвался за пределы комнаты. Скоро он поглотит весь дом.
Мы спустились к реке, забрели в воду по пояс и вброд обогнули садовую стену. Скарклифф еще раньше увел коней от особняка. Когда он помогал мне забраться в седло, Шафран дернулся вбок, взбудораженный запахом гари. На долю секунды в глазах у меня потемнело. Что я делаю? Как собираюсь остановить Сибиллу, если я ранен, а помогает мне человек, которого я считал мертвым и которому не доверяю до сих пор?
Мы помчались в город.
Стоял тот непостижимый предутренний час, когда все черты окружающего мира смягчены и размыты угасанием ночи. Город только-только просыпался, ворчливые домохозяйки сметали с крылечек мусор, разносчики и торговцы направлялись со своими товарами на Чипсайдский рынок, а собаки и свиньи рылись в канавах в поисках объедков.
Мы галопом скакали мимо, едва замечая эти утренние сцены.
Я успею, твердил я себе. Успею…
Впереди проступили массивные очертания проездных ворот, ведущих к мосту. Перед входом теснились чиновники в плащах, вдоль границы ворот расхаживали часовые в ливреях и тяжеловооруженные солдаты. Люди, желающие войти в город, выстраивались в очередь, подгоняли скот. Я сознавал, что вокруг стоит чудовищный шум, но сам почти ничего не слышал – все заглушал гулкий грохот неистово колотящегося сердца.
Успею…
Я соскользнул с Шафрана:
– Слишком много народу, и верхом нас проще заметить.
– Я пойду за тобой, – мрачно кивнул Скарклифф. – Будь осторожен.
Я пешком направился к воротам, ведя в поводу Шафрана и на ходу всматриваясь в толпу. В этот ранний час среди жаждущих войти на мост были в основном торговцы, но, присоединившись к очереди, я внезапно заметил Сибиллу – она стояла почти у самых ворот, закутавшись в плащ и низко надвинув на голову капюшон. Сибилла держала под уздцы мерина, и тот нервно фыркал, раздраженный обилием людей. Должно быть, она оставила барку у причала и взяла внаем коня. Я положил руку на ножны шпаги, и рана под повязкой отозвалась резкой болью. Часовой махнул рукой, пропуская Сибиллу. Она забралась в седло и двинулась вперед, пробираясь верхом через толпу. Толчея не давала ей прибавить ходу; как только она удалилась на безопасное расстояние, я взобрался на Шафрана и направил его следом, объезжая бесчисленные повозки, фургоны, скот, поглощенный только тем, чтобы не потерять ее из виду.
Сибилла не спешила и не проявляла ни малейшего опасения, что за ней могут следить. Я видел, как она щелкает плетью, расчищая себе дорогу. Я гадал, куда она направляется; в любом случае было очевидно, что у нее нет намерения вернуться в Уайтхолл. Я оглянулся через плечо. К моему облегчению, Скарклифф был неподалеку; он оставил Цербера в конюшнях у моста, где конюхи за умеренную плату присматривали за лошадьми.
