И все-таки обернулась и увидела эти розы в его руках, от вида которых к горлу подступили слезы, потому что каждая из этих алых роз почему-то напомнила ей о Машке.
— В чем же ты уверен? — спросила она, поднимая глаза.
— В том, что я не могу без тебя, — сказал он, смотря ей в глаза серьезно и просто. — Я люблю тебя, Рита.
Эпилог
«Последней в ряду была женская фигура, облаченная в платье, превосходившее пышностью все прочие. Очень высокая и со взглядом, от которого захватывало дух, одновременно гордым и яростным. И невероятно красивая…»
— Тебе не кажется, что им еще рано читать Льюиса?
Он обернулся. Она стояла в дверях и улыбалась.
— Хорошие книги читать никогда не рано, — прошептал он, чтобы не разбудить девочек.
— Они же еще не понимают…
— Мне кажется, они понимают все гораздо лучше нас, — признался он, глядя на сморщенные мордашки дочерей. — Надо просто научиться с ними разговаривать…
Он поднялся, положил книгу, тихо, на цыпочках, чтобы их не разбудить, вышел к ней в комнату.
В кухне свистел чайник. Он выключил его и вернулся с чашками на подносе.
Скоро приедут Анна Владимировна с мальчиками. Пока в доме царила тишина, которая временами казалась неправдоподобной.
— Вообще-то нас с тобой обманули, — хитро улыбнулась она. — Обещали одну девочку, а выдали двух…
— Не самый плохой обман, — рассмеялся он, обнимая ее за плечи. — Два мальчика, две девочки… К тому же ты хотела светловолосую с зелеными глазами, а я — с голубыми глазами и каштановыми волосами… Все желания удовлетворены.
— А справимся?
— Справимся, — уверенно сказал он. — Если уж мы справились с собой, то с остальным справиться будет куда проще…
Некоторое время Рита молчала. Потом прошептала, глядя ему в глаза:
— Что бы с нами было, если бы мы тогда с собой не справились? Ты никогда не думал об этом?
— Ничего не было бы, — сказал он. — Пустота… И Маши с Таней тоже не было бы…
— Это самое страшное, что могло с нами произойти, — вздрогнула Рита, невольно оборачиваясь назад, словно испугавшись, что ветер унесет ее прелестных дочек. Потом представила на минутку, что рядом нет и Сережи, и спрятала у него на груди свое лицо. «Нет, — подумала она. — Это уже совсем было бы непереносимо… Спасибо Тебе, Господи, что Ты все-таки проследил за нами как следует!» Потом она прошептала:
— И не бросай нас, пожалуйста, больше никогда… А еще сделай так, чтобы все остальные были тоже счастливы… Проследи за ними тоже, Господи. За Витей. За Амирой. За Риммой. За Васькой и Мариной… Потому что я всех их люблю. Конечно, они не черные. Не белые. Разные. Но Ты же лучше знаешь их, Господи! В людях живут ангелы и бесы, и все так перемешано, что без твоей помощи им не разобраться с этой напастью. Так помоги им быть хотя бы немного посветлей. А как же они такими будут — без любви?
— Я тоже, — рассмеялся Сережа. — Правда, с одной оговоркой…
— С какой? — подняла она на него удивленные глаза.
— Твой Виктор должен при этом неотлучно находиться при Римме, — зловещим голосом проговорил Сережа. — Иначе я за себя не отвечаю…
— Ты ревнивец, — вздохнула Рита. — Даже страшно. Нельзя же быть таким вот Отелло!
Она счастливо вздохнула, пряча на его груди свое лицо.
За окном царствовала ночь цвета индиго. И где-то далеко, в самой вышине, горела звезда.
Такая храбрая, беззащитная и мужественная…
Одна на всех — как сама любовь на этой земле.
