— Назови мне его имя! — крикнула Эммелина, когда Томас перепрыгнул через три ступени на помост, и тогда она выкрикнула голосом, которого он никогда еще не слышал:
— Эдгар, называемый Уайт, мнимый лорд Олтуэйт, это тебя я обвиняю!
В этот момент Томас подбежал к ней, обхватил за талию и притянул к себе.
— Я не позволю вам это сделать! — прошипел он ей в ухо.
И зал взорвался в смятении.
Эммелина стояла в темноте у французского окна, ожидая своей очереди. Ее алое платье было надежно спрятано в черной сумке, засунутой в изгородь, и теперь она стояла в белом платье дебютантки, которое было сшито для бала в Форсхеме.
Все, что она задумала, приближалось к осуществлению. Основы были заложены в сотнях умов. Эдгар был оскорблен каждым сомнением, которое она смогла навлечь на него, и ей удалось даже подсыпать порошкообразного гашиша в его бокал вина точно за полчаса до полуночи. Марта Грей, ее мнимый двойник, репетировала до тех пор, пока не научилась прекрасно произносить слова. Все приготовления, о которых она могла подумать, были сделаны. Теперь настал момент истины.
Она услышала шум, доносившийся из дома, и собралась с духом, чтобы войти. Еще пара секунд.
— Нет! — Один крик перекрыл все остальные — крик лорда Олтуэйта. — Лгунья, она лжет! — Он был в панике, речь его была бессвязной, и стоявшей в тени рядом с залом Эм хотелось заплакать от радости. Наркотик сделал свое дело. У нее все получится.
— Тихо!
Она покачнулась от этого голоса. Он не принадлежал ни Эдгару, ни Марте Грей. Это был лорд Варкур. Что он делает? Она пыталась предостеречь его, пыталась сказать ему, но он не стал ее слушать. Теперь он собрался погубить все, ради чего она трудилась — за что она заплатила такую высокую цену. С дико бьющимся сердцем она вбежала в зал.
При крике Варкура скрипки резко замолчали, и от помоста прокатилась волна тишины. Эммелина заметила его, когда в отчаянии проталкивалась вперед, не думая о своем белом платье. Обручи ее кринолина сжимались в толпе. Он стоял, держа Марту Грей прямо перед собой, лицо его было ужасающей маской горя и ярости.
— Вы поклялись, что не станете вмешивать в это дело вашу ложь о моем брате, — проскрежетал он. Его голос прозвучал тихо, но он разнесся по всему залу.
Люди рядом с Эм ахнули. Давящийся голос Эдгара был слышен отчетливо. Он вышел, спотыкаясь, в пустой проход, как раз когда Эм дошла до него, и пошел, шатаясь, к помосту. Она почувствовала, как юбки ее высвободились, но никто не смотрел на нее.
Эдгар что-то бормотал, слова его вылетали быстро и несвязно, именно в таком беспорядке, на который надеялась Эм, когда подсыпала наркотик в его напиток. Но все шло не так, совсем не так, ей нужно прекратить это, пока ее будущее не будет разрушено.
— Ваш брат? Я не… Что там насчет вашего брата? — Эдгар попробовал подняться по ступеням. Ноги его заскользили, и он упал, вызвав новый вздох собравшихся. Он стал на четвереньки и полез, пыхтя и отдуваясь, по ступенькам. — Я ничего не знаю насчет вашего брата, — повторил он высоким скулящим голосом.
Варкур посмотрел на него. Его лицо превратилось в маску презрения.
— Убирайтесь отсюда, Олтуэйт. — Он поднял голос. — Фарс окончен. Идите домой, все! Эта женщина — мошенница.
Придя в себя, Марта Грей начала вырываться, впиваясь ногтями в его руку и безрезультатно пиная его. Онкрепко держал ее одной рукой, а другую высвободил и схватил вуаль.
— Томас! Нет! — крикнула Эм.
Слишком поздно — Варкур сорвал тонкую ткань с лица женщины, когда она вывернулась из его рук и открылись черные волосы Марты, вьющиеся вокруг ее смуглого лица.
— Да пустите вы меня, — прошипела она.
И он отпустил ее. Она со стуком упала на помост в хаосе юбок, потом поднялась и выбежала в дверь позади помоста, ведущую в глубину дома..
В зале воцарилось потрясенное молчание. И снова Эм крикнула:
— Нет!
Варкур быстро поднял глаза, просмотрев пустой коридор до самого конца зала, пока не встретился взглядом с Эм. Она стояла, застыв, протянув вперед руки, его глаза широко раскрылись, впитывая ее фигуру в белом платье дебютантки.
Он уже сложил губы, готовясь задать вопрос, но тут молчание нарушил голос Эдгара, который поднялся до громкого невнятного хныканья:
— Говорю вам — я не убивал его! — Его глаза остановились на Эм с выражением крайнего ужаса. — Не убивал. Не убивал! А теперь верните сюда эту спиритку, чтобы она прогнала это привидение!
Эм оторвала взгляд от лица Варкура и устремила его на съежившегося Эдгара.
— Я не исчезну так легко, — сказала она, вложив все свои силы, чтобы в голосе ее прозвучала ледяная беспощадность. — Ты должен рассказать правду. — Она шагнула вперед, медленно приближаясь к помосту.
Эдгар заплакал, крупные слезы покатились по его мясистому лицу.
— Вы должны поверить мне. Это была не моя вина. Я не хотел ничего ему сделать.
Варкур быстро подошел к нему и уставился на него, лежащего у его ног, и лицо его выразило внезапное отвращение.
— Мне все равно, что случилось с Гарри Хайдом, — сказала Эм, двигаясь к Эдгару. — Расскажи всем, кто я на самом деле. Что ты сделал со мной.
— А мне не все равно, — проскрежетал Варкур. — Говорите. Что вы с ним сделали?
Теперь Олтуэйт плакал открыто, содрогаясь от всхлипываний.
— Я не хотел ничего делать. Я нашел его, когда он шел домой, и решил немного позабавиться. Я наехал на него, крича, как демон, но он только смотрел на меня с дурацким видом — он ведь был дураком, а когда я поднял лошадь на дыбы, он закричал и стал кидаться во все стороны, потому что я забрызгал его грязью. — Голос его напрягся. — Этот маленький дурень стащил меня с лошади. Я решил проучить его, но когда я бросился на него, он побежал. Я погнался за ним по полю и вдоль берега. Он остановился у края воды, как будто застыл. Я все еще бежал, я не мог остановиться. Я налетел на него, он упал головой вперед, а там был камень… — Он поднял голос: — Это не моя вина! Если бы он не стащил меня с лошади, не остановился бы или не был таким дико глупым, он ни за что бы не умер.
Лицо Варкура стало таким пустым, что у Эм остановилось дыхание.
— У Гарри было ума в десять раз больше, чем у вас. И кроме всего остального, в десять раз больше сердца.
— А что насчет меня, Эдгар? — через силу спросила Эм. Сердце ее билось бешено — все ускользало, все выходило из-под контроля. Она должна вернуть разговор в нужное русло. Если она проиграет сейчас, то будет обречена. Мокрые глаза Эдгара снова остановились на ней, и он заскулил.
— Скажи им всем, кем я была, — настаивала она. — Скажи им, кем был ты, ублюдок!
Два лакея пробирались сквозь толпу, чтобы схватить Эм. Они нерешительно посмотрели на Варкура, ожидая его приказа увести ее. Она вложила всю силу своей мольбы в свой взгляд, и он покачал головой. Лакеи отступили. Эдгар, кажется, ничего не заметил.