Уже темнело, и город заливали цветным светом праздничные огни, на витринах красовались модно украшенные елки, и Алиса только сейчас, после вопроса Кирш, осознала, что все это великолепие не просто так украшает их путь, что со всей неотвратимостью приближается ее любимый праздник. Обычно она уже за месяц начинала покупать подарки, мишуру, новые шарики на елку, а тут — забыла вовсе.
— Так это же вот-вот, на днях… А ты где?
Кирш поторопилась замаскировать свой затаившийся страх отказа недоумевающей уверенностью:
— Как где? С тобой в деревне! Если не боишься опальной компании…
В голове у Алисы пронеслись скорбные лица: Андрея, когда он узнает о новых планах Алисы, бабушки, которой придется встречать семейный праздник в одиночестве и переживаниях за внучку, и почему-то — Капы, который не сможет понять, почему эта с виду вменяемая и внушающая доверие девушка с косой отказалась от такой интересной, выгодной работы.
Алиса посмела промолчать несколько секунд, и Кирш затаила обиду.
У входа в клуб толпились девушки, и это походило на высадку марсианского десанта на Землю: прически у многих были, очевидно, плохо знакомы с земным притяжением, да и взгляды у большинства были слишком воинственными для существ, уверенно чувствующих себя на этой планете.
Кто-то замахал Кирш и хрипло выкрикнул ее имя, на этот крик обернулись еще несколько голов, и среди них Алиса узнала Кот, про себя отметив, что у стоящей рядом с ней Феклы весьма довольное выражение лица. «Бедная Ада», — подумала Алиса и тут же напротив, почти впритык, возникла Кот, сделавшая всего пару решительных гигантских шагов. Они перекинулись с Кирш парой слов, и, чтобы спастись от скошенного на нее оценивающего взгляда черных глаз, Алиса стала сосредоточенно рассматривать окружающих. Она опомнилась, когда Кот уже не было рядом, а из приближающейся от метро толпы к ним навстречу шагнула Рэй.
Она посмотрела на Алису, потом на Кирш и остановилась с каменным лицом. Кирш протянула ей руку, и они обнялись.
— Рада тебя видеть.
— Взаимно, — ответила Рэй, снова глядя на Алису.
— Привет, Рэй. — Алиса попыталась улыбнуться, понимая, что невольно стала виновницей возникновения не совсем приятной ситуации между старыми друзьями.
— Здорово, что ты приехала, Алис. — Рэй почесала кулаком щеку и уже собралась отойти в сторону, когда Кирш вдруг остановила ее и обратилась к Алисе:
— Билеты купит Рэй, концерт через чае, я заеду за тобой через три часа, если не передумаешь, хорошо?
Алиса кивнула, и Кирш отвела Рэй в сторону, незаметно сунув ей деньги:
— Это вам на билеты.
Рэй попыталась увернуться, но Кирш настаивала:
— Не выдумывай! У тебя же сейчас нет.
— Есть! — Рэй действительно одолжила деньги на концерт у своей милиционерши, и это, как обычно, был бессрочный кредит.
Кирш сунула деньги ей в карман и, помахав Алисе, ушла, крикнув напоследок:
— Если что — звони!
Алиса испуганно замерла: во-первых, стало страшно, что Кирш исчезнет совсем и не приедет через три часа, во-вторых, было обидно, что она препоручила ее Рэй, даже зная, что та ей симпатизирует, и, в-третьих, было немного боязно вновь оказаться среди «марсиан» после того, как потребность в их обществе была исчерпана, раз найдена Кирш…
Вид у Рэй был потерянный, она вместе с Алисой смотрела вслед уходящим красным ботинкам.
Кирш чувствовала их взгляды спиной и старалась побороть в себе желание ссутулиться. Она уже злилась на себя, что доверила Алису Рэй, и боялась признаться себе, что это была проверка обеим: старому другу и любимой девушке. И не было острой необходимости ехать сейчас на встречу к Денису: он мог бы все рассказать и по дороге в деревню, куда уже пообещал отвезти их. Кирш усилием воли ускорила шаг, чтобы ноги сами не повели ее обратно.
Из-за концерта народа в клубе было гораздо больше, чем обычно. И Алиса открыла для себя, что «тема» — это намного больше, чем завсегдатаи «Перчатки» и «Пушки» — со всеми ее уличными и переходными обитателями. Взрослые и спокойные, юные и дерзкие, с отрешенными или цепкими взглядами, — она уже узнавала «тематических» женщин в уличной толпе, а здесь, собравшись вместе, они напоминали членов таинственной, лишенной вожака, но имеющей культ унисекса секты.
Рэй, уже держащая в руках номерки от гардероба и билеты, слетка подтолкнула Алису внутрь.
— Ты о чем задумалась?
— Да ни о чем конкретном… Подумала, что люди извне видят все это не так.
— В смысле? — Рэй с удивлением отметила про себя, что ее и вправду интересуют даже отвлеченные мысли Алисы,
Они присели у стены, и Алиса пустилась в пространные рассуждения о том, что окружающий мир недооценивает «тему», что в них видят лишь извращение, распущенность, разврат, но не подозревают, что за современными лесби стоит новая идеология…
— Интересно, какая?— Рэй смотрела на Алису с покровительственным недоумением.
— Как какая?! — Алиса растерялась, — Это же революция-унисекс, утверждение среднего пола — пола без правил и стереотипов! И символично, и бесповоротно в этом то, что это новое исходит от женщин…
Рэй часто заморгала, а Алиса продолжала облекать в словесную форму рождающуюся в ее сознании идею. Она пыталась убедить Рэй, что геи никогда не совершат никакого переворота общественного сознания, потому что они просто геи, пусть даже заполонившие все влиятельные сферы государственной жизни; они не несут идеологии и не собираются ни с кем бороться. Другое дело женщины — не те, что охотно «меняют пол» в тюрьме за кусок колбасы, а другие — с философией бесполой любви и свободой выбора стиля жизни. Женщины могут то же, что и мужчины, во всех областях — от науки и бизнеса до постели, а значит, мужчина перестал быть объектом завоевания, ради чего прежде женщины были вынуждены придумывать разные ухищрения для завладения его вниманием. Теперь каждый ведет себя, причесывается и одевается соответственно своему истинному нутру; женщина не обязана быть Женственной в прежнем понимании, продиктованном мужчиной, и может любить того, кого хочет, независимо от его пола.
— По идеологии унисекса высокие каблуки, длинные ногти — это все вульгарные, пошлые, устаревшие приманки, — продолжала Алиса нашептывать Рэй, отбросив косу на спину.
— А мне нравится, когда женщины на высоких каблуках… — улыбаясь, парировала та.
— Так ты не согласна, что наступает эпоха-унисекс?
Впрочем, Алиса увлекалась не теориями, а людьми, связанными с ними. Кирш была много больше, чем просто увлечением, и, хотя она не делилась с Алисой никакими идеологическими выкладками, связанными с ее ориентацией, той нравилось думать, что Кирш спокойно несет вечную печаль в своем взгляде — такую же, как на полотнах прерафаэлитов, являясь при этом чудесным представителем новой генерации человечества. Алисе было уже не восемнадцать, и она умела владеть собой в той степени, чтобы не выглядеть крикливо-восторженной инфантой: она старалась говорить отстранение, будто содержание беседы касается ее только как наблюдателя. Но глаза блестели, и Рэй не могла этого не заметить. Она лукаво смотрела на Алису и чувствовала в себе вместо привычного сарказма одну лишь расслабляющую добрую иронию. Было по-прежнему странно видеть эту тургеневскую девушку в таком клубе, была забавна ее потребность в умных рассуждениях и поисках тайных смыслов, а говорить с ней хотелось только о том, что же все-таки связывает их с Кирш и есть ли хоть какой-то шанс у нее, у Рэй… Но Алиса в запале своего монолога по-свойски дернула Рэй за рукав свитера и едва заметно кивнула на двух девушек, стоящих в обнимку у стены:
