— Ты сошла с ума! — проговорил землянин. — Неужели отправишь собственного мужа под трибунал?
— Не лукавь, Тино, — усмехнулась женщина. — Опытные агенты тщательно подчистили следы. Доказать ничего не удастся. Однако подозрения — вещь коварная. Под давлением общественности Никлас Прайлот отстранит Олеся от должности руководителя экспедиции. Затем тихая отставка и скромная пенсия. Скандал замят, все счастливы и довольны. Меня подобная развязка вполне устроит.
— Это грубый и подлый шантаж! — вымолвил японец.
— Да, — утвердительно кивнула головой Храброва. — Другие методы в споре с тобой неэффективны.
— Олис, ты — опасный человек, — произнес Аято. — За приятной внешностью скрывается жестокий хищник.
— Давно пора это было понять, — бесстрастно сказал аланка. — Б высших кругах Фланкии иначе не выжить. Я очень долго вращалась среди лжецов, интриганов и карьеристов. Кроме того, трудно забыть момент, когда над твоей шеей завис острый стальной клинок. Долг платежом красен, Тино.
— Что же, я имею дело с достойным противником, — пожал плечами самурай.
— Не увиливай, — проговорила женщина, — да или нет?
— Разве у меня есть выбор? — вымолвил Аято. — Постараюсь, внести в список изменения…
— Стоп! — оборвала японца Олис. — Никаких уклончивых ответов.
— Хорошо, — произнес землянин. — Я внесу фамилию госпожи Храбровой в список специалистов.
— Так гораздо лучше, — сказал аланка. — И учти, Тино, любая попытка обмана, и я тут же начинаю войну. Без жалости, без сострадания, без оглядки на последствия. Олесь поймет и простит. В конце концов, женщины — существа эмоциональные. Чувства могут захлестнуть разум.
— К тебе это не относится, — иронично заметил самурай. — Хитрая, коварная, расчетливая фурия.
— Благодарю за комплимент, — рассмеялась Храброва. — Из твоих уст данное утверждение — высшая похвала.
— Я, к сожалению, подобную спутницу жизни здесь не нашел, — тяжело вздохнул Аято.
— А может, и не искал? — проговорила Олис.
— Пожалуй, — согласился японец. — Трудно выбросить из сердца человека, которого по-настоящему любил. Даже если он мертв. После гибели Линды Жак, как ни старался, заглушить боль не сумел.
— Тогда ты должен понять причину моего поступка, — вымолвила аланка.
— Я понимаю, — произнес Тино, — но не одобряю. Люди часто…
На террасе появился русич и самурай сразу замолчал. Храбров приблизился к беседке, обнял жену за плечи, поцеловал ее в щеку и негромко сказал:
— Вацлав уснул. Горничная присмотрит за спальней.
— Олесь, мальчику почти семь лет, — улыбнулась Олис. — Он в состоянии сам позаботиться о себе.
— Зачем же ты тогда меня отправила к нему? — спросил русич.
— Хотела, чтобы ты побольше был с ребенком перед длительной разлукой, — ответила аланка.
Аято усмехнулся и покачал головой. Эту женщину непросто уличить во лжи.
— Мне пора, — вымолвил японец, глядя на часы. — Надо возвращаться во Фланкию. Перед экспедицией еще встретимся. Отдыхайте, наслаждайтесь природой. У вас впереди целые сутки.
Друзья неторопливо двинулись к гравитационному катеру.
Крепкое рукопожатие и Тино быстро взбежал по металлической лестнице в салон машины. Неожиданно для Храброва жена последовала за самураем. Русич остался стоять внизу.
Аланка догнала Аято, дернула японца за рукав и тихо сказала:
— Тино, я надеюсь, мы договорились. После расставания с мужем жду ровно шесть часов.
— Я никогда не нарушаю своих обещаний, — произнес самурай. — Иди, а то Олесь что-нибудь заподозрит.
— Ерунда, выкручусь, — спокойно отреагировала Олис. — Да, и доставь в Эстелан моих родителей.
— Разумеется, — язвительно вымолвил Аято, садясь в кресло рядом с кабиной пилота.
Женщина покинула аппарат. Через несколько секунд катер плавно оторвался о поверхности и, стремительно набирая скорость, полетел на восток. Вскоре маленькая черная точка исчезла за горизонтом. Выдержав паузу, Храбров с равнодушным видом поинтересовался:
— Что ты забыла сказать Тино?
— Попросила его привезти маму и отца, — проговорила аланка. — Им тут понравится.
Обняв жену, русич не спеша побрел к коттеджу. До окончания отпуска осталось полтора дня. Время — странная, необъяснимая субстанция. То оно течет, как вода, сквозь пальцы, но тянется, словно бесконечная нить. Однако в запасе у Олеся есть две прекрасные, незабываемые ночи. А это немало. Мгновения счастья коротки и неповторимы…
Сверкающий в лучах Сириуса диск вынырнул из-за леса и опустился на полянку рядом с домом. Семейная чета Храбровых зашагала к машине. Будить Вацлава русич не стал. Он простился с сыном накануне. Навстречу Олесю и Олис вышли Найджел и Кора Кроул. Мужчины пожали друг другу руки, а женщины обнялись. Перекинувшись парой реплик с аланцами, землянин поцеловал жену и направился к катеру. Затягивать подобные сцены Храбров не любил. Олис держалась на удивление спокойно. Ни слез, ни причитаний, ни укоров. Иногда правда творит чудеса.
На борт флагманского корабля «Нордон» русич прибыл за шесть часов до официально назначенного старта экспедиции. Возникли кое-какие проблемы в столице. Без бюрократических проволочек в Союзе не обходилась ни одна процедура. Десятки финансовых документов, списки экипажей и десантных групп, перечень гражданских специалистов. Олесь, не глядя, подписывал бумаги. Пусть Аято разбирается с чиновниками. Самурай без труда выявит мошенников и казнокрадов.
Провожать товарища на космодром приехали и Тино, и Крис. Саттона только что назначили командиром легкого крейсера «Бринк». Судно несло службу на внешней границе системы, неподалеку от станции «Альфа-4». Напутствие получилось скупым и коротким. Храброву показалось, что японец чем-то расстроен. Но говорить на эту тему Аято отказался.
В шлюзовом отсеке русича встречал высокий светловолосый тасконец лет тридцати пяти. Правильный овал лица, тонкий прямой нос, большие серые глаза, чуть впалые щеки, выдающийся вперед заостренный подбородок. Полковник Лаурсен. А если точнее, барон Лаурсен. Он потомок древнего унимийского рода. Многие дворянские традиции неукоснительно соблюдались в подземном мире.
Вряд ли его перевод на «Нордон» — простая случайность. Совет заранее пытался наладить хорошие отношения с беглецами. Впрочем, данное обстоятельство ничуть не умаляет достоинств офицера. Лаурсен прекрасно себя зарекомендовал во время прорыва линии обороны Маоры. Тогда тасконец был тяжело ранен и около трех месяцев лечился в госпитале.
— Добро пожаловать на борт флагмана, господин полковник, — четко отрапортовал командир корабля.
— Рад нашему знакомству, — произнес Олесь, здороваясь с офицером. — Крейсер готов к вылету?
