– Еще раз скажите, как звали человека, которого вы ищете?
– Сато. Таро Сато. Хотя, может быть, у вас он значится под именем Гильермо.
Торрес некоторое время поискал в реестре, затем, покачав головой, с сожалением проговорил:
– Ни Сато, ни Гильермо, да и вообще каких-либо японцев или эмигрантов из Японии у нас не значится. Либо он погиб на войне, либо не сообщил нам о своем месте жительства – одно из двух.
Рюмон понуро сгорбился.
– Как вы думаете, удастся мне выяснить это в Малаге?
– Если вы ищете солдата времен гражданской войны, в Малагу ехать бессмысленно. Регистрационные карточки того времени хранятся в штабе второго батальона в Сеуте.
– В Сеуте? – переспросил Рюмон ошеломленно.
Хотя Сеута и считалась испанской территорией, находилась она по ту сторону Гибралтарского пролива, на самом севере Африки, в Марокко. Перед глазами Рюмона на мгновение встали смутные очертания африканского берега, которые он увидел однажды издали, из порта Кадис.
Торрес поднял трубку и начал набирать номер.
– Вы поедете в Сеуту? – шепотом спросила Риэ.
– Да хоть на Южный полюс, если от этого будет хоть какой-то толк, – ответил Рюмон, теряя самообладание.
Встав, он полистал лежавший на столе реестр. В нем значились фамилия, год рождения отставного солдата, его адрес, полк, где он служил в момент отставки, ранг и тому подобное.
Действительно, фамилии Сато здесь не было. Разумеется, не было и фамилии Нисимура, да и вообще никаких имен, которые могли бы сойти за японские.
До Рюмона донесся голос Торреса. По-видимому, он звонил в штабы Сеуты и Малаги. Время от времени он надолго замолкал.
– Удивительно все-таки, – тихо начал Кадзама, – что и сейчас, когда после смерти Франко власть в руках социалистов, такая консервативная организация может совершенно открыто существовать. Вот этот начальник секретариата – он же из самых что ни на есть твердолобых правых, а?
– Этим и хорошо правительство Гонсалеса, но в этом одновременно и его ахиллесова пята, – ответил Рюмон и вдруг услышал, как с языка Торреса сорвалось имя Гильермо. Не веря своим ушам, он посмотрел на говорившего.
Торрес прилежно записывал что-то на бумаге, не отнимая трубку от уха.
Вскоре он вернулся к столу, держа в руках листок.
– Вашего солдата звали Гильермо, не так ли?
– Именно так. Вам что-то удалось узнать? – жадно спросил Рюмон.
Торрес сверился с запиской.
– Во-первых, в Сеуте в списке новобранцев нашли Гильермо Сато. В его регистрационной карточке значится, что он был зачислен в отряд семнадцатого марта тысяча девятьсот тридцать шестого года, в Сеуте. Возраст – около тридцати, национальность – мексиканец. Больше данных нет.
Рюмон не сводил глаз с Торреса, не в силах вымолвить ни слова.
По рассказу Куниэда Сэйитиро, Сато Таро оставил судно, где служил моряком, у Сеуты и вступил в легион в начале весны тысяча девятьсот тридцать шестого года. И время, и место, и даже возраст – все сходилось. Что же касается национальности, то это не проблема. В то время в Иностранном легионе вряд ли смотрели на паспорт.
Эта регистрационная карточка, несомненно, была его, Сато Таро.
Торрес продолжал:
– В Малаге тоже нашли одну запись, на этот раз о боевых заслугах Сато. Пятого февраля тысяча девятьсот тридцать седьмого года Сато вместе со своим товарищем Хасинто Бенавидесом захватил зенитное орудие армии Республики и награжден за это орденом Боевого Креста.
Рюмон положил руку на круглый стол. Ноги его подкашивались.
Выходит, Сато Таро действительно был реально существовавшим лицом. И сейчас наконец-то удалось найти его след.
Рюмон поднял глаза на Торреса:
– Больше никакой информации вам не дали?
Торрес коснулся рукой реестра:
– Мне знакомо имя человека, получившего орден вместе с Сато, – Хасинто Бенавидес. Если я не ошибаюсь, он значится в нашем реестре. – Он принялся перелистывать страницы.
Рюмон неотрывно смотрел на его пальцы, стараясь сдержать волнение.
– Вот он.
Рюмон прочитал графу, на которой остановился палец Торреса.
Хасинто Бенавидес. Родился 29 января 1911 года. Адрес: провинция Малага, город Ронда, улица Эспириту Санто, дом номер один.
Внизу стояла пометка красными чернилами: с апреля 1987 г. членские взносы не заплачены, связь установить не удалось.
Торрес переписал все данные на листок бумаги и вручил его Рюмону.
– Несколько лет назад Бенавидес приезжал к нам. В тот день мы с ним допоздна просидели за бутылкой здесь в буфете. Он мне рассказывал бесконечные истории про свои приключения во время гражданской войны. Помню, он все жаловался, что после смерти Франко никто не хочет слушать его воспоминаний о былых временах.
Рюмон взглянул на листок:
– А что может означать «связь установить не удалось»?
– Не знаю. Вероятно, ему послали письмо с требованием уплатить взносы и приглашение на общенациональное собрание, а от него – ни слуху ни духу. Может, его вообще уже нет в живых.
Рюмон был взволнован.
Если бы ему удалось встретиться с Бенавидесом… Может быть, Бенавидес знает что-нибудь о своем боевом товарище и выведет Рюмона на его след. Но если Бенавидес умер, то и эта линия розысков уже никуда не приведет.
Рюмон спрятал листок бумаги и протянул руку.
– Господин Торрес, большое вам спасибо. Вы мне очень помогли. Теперь я знаю, что не зря приехал в вашу страну из далекой Японии.
Торрес пожал протянутую ему руку.
– Я рад, что смог быть вам полезен. Надеюсь, вам удастся разузнать все о судьбе Гильермо. Советую вам попытать счастья в Ронде.
– Именно это и будет моим следующим шагом. До сих пор хранившая молчание Риэ словно невзначай обратилась к Торресу:
– Простите, господин Торрес, можно задать вам один вопрос?
Торрес с приветливым лицом повернулся к ней:
– Конечно. Что вы хотели бы узнать?
– Перед нашим приходом вы случайно не встречались с майором Клементе из полиции безопасности?
Лицо Торреса посуровело – видимо, вопрос Риэ застал его врасплох.
– Вы что, знакомы с майором?
– Да. Я приметила его, когда он выходил из здания, вот и решила удостовериться.
Торрес как-то деланно пожал плечами и сказал:
– Я действительно виделся с ним. Мы старые друзья. Он просто забежал ко мне повидаться.
Как бы показывая, что разговор на этом закончен, Торрес повернулся к ним спиной.
