Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Экипаж остановился около дома на Слоан-террас.
– Я могу войти, Софи? – спросил Натаниель. – Или вы предпочитаете остаться одна?
Он думал, что она захочет остаться одна, но София посмотрела на него таким взглядом, как будто только сейчас вспомнила о его присутствии.
– Заходите, – сказала она.
Когда они оказались у нее в гостиной, она извинилась и вышла. Через несколько минут она вернулась с кувшином воды, с полотенцем и с перекинутым через плечо куском ткани. В одной руке она несла банку с какой-то мазью.
– Садитесь, – сказала она, когда он удивленно посмотрел на нее.
Он подчинился и молча смотрел, как она окунула его руку в теплую воду и начала обмывать тряпочкой сбитые суставы пальцев, касаясь их невероятно бережно, и ни разу не причинила ему сильной боли, хотя суставы обеих рукбыли изрядно покалечены. Промокнув досуха ссадины полотенцем, она смазала их мазью, потом принялась за другую руку.
На ней было платье для прогулок темного цвета, которое, как он теперь знал, было больше ее размера. Волосы были туго затянуты для утреннего визита. Она явно не расчесывала их, покинув квартиру Пинтера. Почти все локоны выбились из ранее гладкого узла на затылке. С бледным сосредоточенным лицом она ухаживала за его руками, не поднимая головы.
Она казалась Натаниелю прекрасной.
Закончив работу, София встала, все так же не глядя на него, забрала все принадлежности и унесла их из комнаты. Он осторожно согнул пальцы, блестящие от мази, боль потихоньку утихала. Когда она вернулась в гостиную, он поднял голову. Она остановилась перед ним – он не догадался встать.
– Спасибо вам, Натаниель, за все, что вы сделали для меня, – сказала она. – Я сожалею, что называла это вмешательством. Только сегодня я осознала, что это было проявлением вашей дружбы. И это настоящее счастье – иметь таких друзей, как вы.
– Софи, вы выйдете за меня замуж?
Она долго смотрела на него – ему эти секунды показались вечностью, – и глаза у нее заблестели от слез. Он едва дышал, понимая, что сейчас вся его жизнь висит на волоске. Но ее ответ стал ему ясен раньше, чем она заговорила. Она медленно покачала головой.
– Нет, – сказала она. – Благодарю вас, Натаниель, но нет. Через неделю я уеду, я продаю свой дом. Не знаю точно, имею ли на это право, но, кажется, он принадлежит мне без каких-либо оговорок. Я вернусь домой в Глостершир и остановлюсь у брата, пока не закончится сделка по продаже. А потом куплю себе коттедж и начну новую жизнь со старыми знакомыми и друзьями. Думаю, время от времени мне нужно будет приезжать сюда, чтобы окончательно распроститься с прошлым. Но теперь я знаю, что буду счастлива в сельской местности. Я действительно с нетерпением жду отъезда, чтобы все начать заново.
Натаниель с трудом перевел дыхание. До этого момента он не верил, что между ними все кончено, что она просто не хочет его. Она использовала его, пусть не преднамеренно, но теперь это было в прошлом. София уже думала о будущем, в котором ему не было места.
– Что ж, – сказал он, вставая и улыбаясь ей. – Я должен был спросить, Софи, простите меня. Желаю вам всего наилучшего. Желаю вам быть самой счастливой женщиной. Мы можем остаться друзьями?
– Конечно. Ну конечно, Натаниель. Вы всегда будете мне дороги. Вы должны это знать, всегда.
Он продолжал улыбаться, хотя в горле у него стоял комок.
– Да, – сказал он. – Всегда.
Хотя это будет дружба в том смысле, что они всегда будут с теплотой вспоминать друг о друге. Переписываться они не будут и, наверное, больше никогда не увидятся. Во всяком случае, он на это надеялся, чтобы не бередить душу воспоминаниями.
– Тогда я оставлю вас, Софи, – сказал он. – На вашем месте я бы постарался отдохнуть.
– Да, – кивнула она.
– Что ж, – пробормотал он, чувствуя себя крайне неловко, – тогда всего вам доброго.
– До свидания, Натаниель, – сказала она.
Она стояла недалеко от двери, в которую он вышел, не коснувшись ее. Он отпустил экипаж Рекса и пешком направился домой.
На этот раз они действительно попрощались друг с другом.
– Вы собираетесь в Глостершир? – спросила Лавиния, хотя Натаниель еще вчера рассказал всем об этом. – И намерены купить себе коттедж, чтобы вести в деревне идиллическую жизнь?
– Да, – кивнула София.
По всей комнате стояли открытые коробки, куда она складывала свои вещи, книги и содержимое секретера. Лавиния медленно прохаживалась по комнате и рассеянно открывала то одну, то другую книгу.
– Я очень за вас рада, – сказала она. – Но, оказывается, вовсе не завидую вам. Мы с Натом вскоре собираемся вернуться в Боувуд. Джорджина останется здесь с Маргарет и Джоном. Нат хочет устроить меня жить самостоятельно где-нибудь в поместье. Для меня это огромное достижение.
– Я рада, – улыбнулась София, отметив, что сама Лавиния не улыбается. – Но вы уверены, что именно этого хотите? Жизнь в уединении на деле оборачивается одиночеством.
– А вы иногда чувствуете себя одинокой? – озабоченно нахмурив брови, спросила Лавиния.
– Иногда да, – призналась София. – Правда, не так часто, но порой хочется, чтобы, кроме собаки, рядом был еще кто-нибудь, чтобы было с кем поговорить.
Чтобы было с кем лежать ночью, положив голову на его руку, и обсуждать события дня. Чтобы рядом кто-нибудь был, тогда сон приходит быстрее и бывает глубже.
– Я думала, вы счастливы, – по-прежнему хмурясь, сказала Лавиния, – но вы не выглядите счастливой. Вы бледны и, похоже, не спали. Вы уверены, что поступаете правильно?
– О да! – Софи радостно улыбнулась. – Слишком много дел, когда ты решаешься сняться с места и пересечь полстраны. Когда-то мне это ничего не стоило, но с тех пор прошло много лет. Да в те годы у меня было так мало вещей!
– Какими они были? – спросила Лавиния и взяла с подлокотника кресла носовой платок. – Я имею в виду Ната, лорда Хаверфорда и лорда Роули. – Она хотела было положить платок обратно, но передумала и разгладила его на ладони. – И лорда Пелем. Они были совершенно несносными?
– Нет. – София с трудом соображала, что говорит, одержимая желанием вырвать у нее этот платок. – Они были очень храбрыми, бесшабашными, очаровательными и веселыми молодыми людьми и превосходными офицерами. Ихкомандиры частенько приходили от них в отчаяние, но всегда посылали в самые опасные переделки. Солдаты доверяли им и были им очень преданы. А женщины – все жены полковых офицеров – были в них влюблены.
– Они не были… слишком самовлюбленными и самоуверенными? – спросила Лавиния, машинально обводя пальчиком вышитый гладью инициал.
– Им было отчего стать самоуверенными, – сказала София. – В них было столько жизни! Но они никогда не казались самодовольными. Они были самыми верными моими друзьями. Моего отца звали Георг. (На самом деле его имя было Томас.)
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
