Книга Неотразимый - Мэри Бэлоу

Путешественника, въезжающего в Лондон, невольно охватывает волнующее чувство радостного предвкушения, хотя вначале его путь пролегает по грязным и узким улочкам окраины, словно стиснутым старыми уродливыми строениями. Подобное зрелище может повергнуть в уныние даже самого непоколебимого оптимиста. Однако вскоре он оказывался в Мейфэре с его роскошными особняками по обе стороны широких и нарядных улиц, где царила оживленная сутолока многочисленных экипажей и хорошо одетых пешеходов. Взгляд приезжего жадно впитывал эти признаки бурлящей жизни большого города, которая обещала ему непрестанную череду всевозможных занятий и развлечений на все время его пребывания в столице.

Еще приятнее было попасть в Лондон в начале весеннего сезона, когда туда устремлялось все высшее общество страны. Принято было думать, что совершается это для того, чтобы мужская его часть могла занять места в обеих палатах парламента и приступить к решению важнейших вопросов жизни нации. Но, говоря откровенно, это лишь отчасти служило причиной – точнее, предлогом – всеобщего паломничества. На самом деле весенний Лондон привлекал великосветский бомонд возможностью широко и со вкусом повеселиться. Его ждала головокружительная вереница балов, приемов, концертов, завтраков на лоне природы, приемов в саду, не говоря уже о посещении театров, развлекательных парков, о пеших и конных прогулках в великолепном Гайд-парке или об экскурсиях по городу, например в Тауэр, или даже просто об удовольствии побродить по магазинам на Бонд-стрит или Оксфорд-стрит. А если к тому же гостям столицы везло, она встречала их сияющими солнечными лучами! Тогда все невзгоды долгих, нудных путешествий окупались сторицей.

Путешествие наших героев из Йоркшира было утомительным. Все время с сумрачного неба сыпал мелкий дождь. Дороги размыло, экипажи продвигались по ней с трудом. Как бы человек ни жаждал окончания путешествия, с грязью на дорогах не поспоришь! Но хотя утро было мрачным, к полудню развеялось и на небе засияло солнце.

– Натаниель, неужели это действительно Лондон? – с благоговейным восторгом спросила мисс Джорджина Гаскойн, прильнувшая к окошку кареты.

Возможно, вопрос прозвучал глупо, поскольку путешественники давно уже знали, что приближаются к столице, которую невозможно было спутать с какой-нибудь деревней, но сэр Натаниель Гаскойн воспринял его скорее как риторический и снисходительно улыбнулся сестре. Девушке уже исполнилось двадцать лет, но до сих пор ее жизнь ограничивалась их йоркширским поместьем и ближайшими окрестностями.

– В самом деле Лондон, Джорджи. Мы уже почти приехали.

– Должна сказать, что выглядит он весьма грязным и неприветливым, – сухо заметила молодая леди, занимавшая место рядом с Джорджиной. Она сидела, строго выпрямившись, и неприязненно поглядывала в окно.

Мисс Лавиния Бергланд, кузина Джорджины и Натаниеля по материнской линии, была подопечной Натаниеля, хотя ей уже исполнилось двадцать четыре года, а ему был только тридцать один. В глубине души он частенько называл Лавинию наказанием свыше, безуспешно гадая, за что оно ему ниспослано. Второй эпитет, которым она наградила Лондон, прекрасно подходил для описания ее характера. Натаниель тяжело вздохнул.

– Ничего, ты изменишь свое мнение, когда мы доберемся до Мейфэра, – терпеливо заверил он кузину.

– О, Лавиния! – воскликнула Джорджина, не отрываясь от окна. – Ты только посмотри на людей и на эти здания!

– Да уж, вижу, что улицы не золотом вымощены, – с насмешкой ответила Лавиния. – Но ведь мы еще не доехали до Мейфэра. Потерпи, Джорджина, нельзя же так скоро разочаровываться!

Натаниель недовольно поморщился: кузине не откажешь в язвительности.

– Я никак не могу поверить, что мы действительно в Лондоне! – продолжала оживленно щебетать Джорджина. – Знаешь, Натаниель, я ведь думала, что ты пошутил над нами, когда сразу после Рождества предложил эту поездку. Как ты думаешь, мы получим много приглашений? Дома ты у нас влиятельная персона, но здесь, увы, всего лишь баронет.

– Успокойся, Джорджи, я состоятельный джентльмен, обладающий собственным поместьем, и этого достаточно, чтобы нас приглашали на все светские мероприятия. К концу сезона я непременно подберу вам обеим подходящих мужей, даже и не сомневайтесь. Да и Маргарет обязательно мне поможет.

Их старшая сестра Маргарет была замужем за бароном Кеттерли. Вместе с мужем она собиралась приехать в Лондон специально для того, чтобы опекать и сопровождать при выходах в свет свою младшую сестру и кузину, двух последних девушек их семейства, остававшихся пока незамужними. Всего их было шесть, включая Лавинию. Две сестры вышли замуж еще до того, как два года назад заболевший отец вызвал Натаниеля домой. Тот давно не был на родине. Сначала служил офицером в кавалерии Веллингтона, участвовал в войне с Испанией и Португалией, затем в сражении при Ватерлоо, а после, продав свой офицерский патент, еще несколько лет наслаждался светской жизнью, вместе с друзьями по полку предаваясь всем мыслимым и немыслимым сумасбродствам.

Без особого желания Натаниель все же возвратился домой, всего через три месяца похоронил отца и превратился в английского сквайра, вплотную занявшись поместьем, которое за последние несколько лет из-за болезни отца пришло в упадок. Ему удалось выдать замуж еще двух сестер, и при нем остались лишь Джорджина и Лавиния. После Рождества Маргарет предложила весной отвезти обеих девушек в Лондон, на великую ярмарку невест, и, поразмыслив, он согласился.

Его соблазняла мысль выдать замуж двух оставшихся родственниц, после чего он наконец получит дом в безраздельное пользование. Одной из главных причин решения Натаниеля взяться за это хлопотливое дело было его страстное желание сбежать из дома, который буквально кишел женщинами. Не то чтобы он не любил сестер, но есть же предел человеческому терпению! Он и представить себе не мог, что проведет несколько лучших лет своей жизни, устраивая браки своих сестер да в придачу еще и Лавинии.

– Знаешь, Натаниель, – вдруг уныло сказала Джорджина, – здесь наверняка будет множество дам, гораздо интереснее и… моложе меня. Так что вряд ли у меня будет много поклонников.

– Значит, тебе необходимо именно много поклонников, Джорджи? – с улыбкой подмигнув сестре, поинтересовался Натаниель. – А одного, который был бы богатым и красивым, который полюбил бы тебя и понравился бы тебе, было бы недостаточно, верно я понимаю?

Выражение тревоги исчезло с лица девушки, и она от души рассмеялась:

– Нет, нет! Такого мне вполне хватило бы и одного!

Джорджина, как подозревал ее брат, однажды уже пережила любовную драму. Их младшая сестра Элеонор вышла замуж почти год назад. Ее мужем стал красивый молодой человеке приличным состоянием, который снял поместье недалеко от Боувуда за несколько месяцев до возвращения туда Натаниеля и сначала ухаживал за Джорджиной. Но Джорджи, с ее отзывчивой и преданной душой, часто оставалась дома, вместо того чтобы посещать с сестрами приемы и другие развлечения. Она не хотела покидать больного отца, которому всегда становилось хуже, когда его дочери собирались выйти в свет. И в результате ее ухажер обратил внимание на Элеонор, с которой мог чаще встречаться в обществе.