Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Она поймет это по лицу Натаниеля.
Ей следовало поехать домой. Нужно было поблагодарить Рекса, передать через него остальным благодарность за все, что они для нее сделали, и вернуться домой.
А что, если Борис Пинтер покалечит его? София не сомневалась, что борьба велась честно. Это было не наказание, а поединок, в котором Натаниель мог так же пострадать, как и мистер Пинтер.
У нее задрожали руки, и она поспешно отставила чашку.
– Все позади, Софи, – подбодрила ее Дафна. – Но что за ужас вы перенесли!
– Да, – с трудом улыбнулась Софи. – Просто мне повезло, что у меня такие замечательные и верные друзья.
– А вы знаете, – обратилась к ней Кэтрин, – что Гарри, мой брат Гарри, виконт Перри, должен сегодня утром нанести визит вашему деверю? Правда, мы совершенно не догадываемся, по какому именно поводу. Может, просто в воздухе так пахнет весной!
Сара? Выйдет замуж за такого прекрасного и милого молодого человека, за лорда Перри? И так скоро? Но ведь они еще слишком молоды! Или это она чувствует себя ужасно старой?
– О! Нет, я не знала, – сказала Софи. – И тоже ни о чем не догадываюсь. – Она засмеялась. – Но если для Сары хоть какое-то значение имеет одобрение тетушки, тогда я всем сердцем одобряю ее выбор.
Дамы заговорили на другие темы, пока шум за дверями не возвестил о прибытии новых гостей, и лишь тогда они поняли, в каком напряжении провели эти полчаса. Мойра и Рекс вскочили и бросились к дверям, Кэтрин и Дафна нетерпеливо подались вперед, оставаясь на месте, а Софи вжалась в кресло и с силой вцепилась в подлокотники.
Все заговорили одновременно. Мойра оказалась в объятиях Кеннета и почему-то заплакала. Рекс с притворным возмущением спрашивал у Натаниеля, не кровь ли у него около рта или это следы давно прошедшей лихорадки. Иден рассуждал о том, как вредно влияет на способность человека к самозащите длительное отсутствие упражнений. Натаниель посылал его к чертям, не боясь показаться однообразным. Кэтрин требовала рассказать, что же все-таки произошло.
Затем Натаниель покинул столпившихся у дверей друзей и, приблизившись к Софи, остановился перед ней. Он протянул ей руку, и она вложила свою руку в его.
– Софи, – сказал он, – все позади, дорогая моя. Больше он не будет вам докучать, и информация, которой он располагал, никогда не будет опубликована. Я даю вам в этом мое слово и слово моих товарищей.
– Благодарю вас, – сказала она, и когда он поднес ее руку к губам, она увидела разбитые суставы его пальцев.
К ним подошли Кеннет с Мойрой. В руках он держал пачку писем, которая казалась гораздо толще, чем ожидала София. Здесь было не меньше двенадцати писем – достаточно для того, чтобы полностью разорить и Эдвина, и Томаса, прежде чем одно из них Пинтер использовал бы для шумного скандала.
– Здесь все письма, Софи, – сказал Кеннет. – Включая то, что валялось на полу. И если даже предположить, что он все-таки утаил одно или два письма, могу вас заверить, он никогда не посмеет предать их огласке. Уолтер не зря прозвал нас Четырьмя Всадниками Апокалипсиса.
София с ужасом смотрела на пачку писем.
– В комнате топится камин, – сказал Кеннет. – Хотите, Софи, чтобы я бросил их в огонь, и мы вместе с вами посмотрим, как они будут гореть?
– Да, – сказала она и не отрывая взгляда следила, как он бросил письма в центр камина, как ярко они вспыхнули, а потом превратились в золотисто-коричневый пепел. – Благодарю вас.
– Мы не читали их, Софи, – сказал Иден. – И не знаем, кто была эта женщина, да и знать не желаем. Могу только сказать в связи с этой историей, что у Уолтера был отвратительный вкус, я так и заявил бы ему, если бы он был жив. Больше я ничего не скажу. Он был вашим мужем, и, наверное, вы любили его – но ваш брак нас не касается, не так ли? На этом все. Кэтрин, ты можешь предложить нам не такой обжигающий чай?
Значит, они ни о чем не узнали! Они не читали писем, а Борис Пинтер, очевидно, не рассказал об их содержании. София закрыла глаза и почувствовала гул в ушах и внезапный холод, обдавший ей ноздри.
– Она потеряла сознание, – сказал кто-то вдали. – Нет, уже приходит в себя. Софи, опустите голову пониже… Софи! – Кто-то сильно пригнул ей голову почти до колен. – Пусть кровь отхлынет от головы. – Это был голос Натаниеля.
Кто-то растирал ее холодные руки.
– Бедняжка Софи, – сказала рядом Кэтрин. – Вы испытали такое волнение. Натаниель, отнесите ее наверх в комнату для гостей. Я покажу вам дорогу.
Но Софи подняла голову.
– Нет, – сказала она, – мне уже лучше. Как это нелепо! Мне нужно домой, пожалуйста, отпустите меня. Не могу выразить, как я вам всем благодарна, но сейчас мне нужно ехать домой.
– Конечно, – сказал Рекс. – Я вызову экипаж, а Нат вас проводит.
София даже не удивилась, почему он назвал именно Натаниеля. Ей хотелось только поскорее оказаться дома, где она сможет опять лелеять мечты о новой жизни.
Она свободна, совершенно свободна – и они ничего не узнали. Но вместо того чтобы испытывать эйфорию, она чувствовала себя подавленной. Как непостоянны чувства человека!
Ей нужно быть дома, начать упаковывать вещи. Она должна освободиться от прошлого, от настоящего и с надеждой смотреть в будущее. В сияющее будущее.
Натаниель взял ее руку в свою, а другой прикрывал ее, когда они уселись в экипаж. Время от времени он поглядывал на нее, чтобы убедиться, что она опять не потеряла сознание, но не заговаривал с ней. София напряженно смотрела прямо перед собой.
Как должна чувствовать себя женщина, думал он, обнаружив, что ее муж поддерживал длительную любовную связь с другой женщиной и оставил после себя целую груду любовных писем? И когда на ее душевную рану сыплет соль шантажист, угрожающий предать огласке супружескую неверность ее мужа-героя и ее собственный позор…
Как может пострадать от подобных переживаний ее уверенность в себе, ее чувство собственного достоинства. Может, именно по этой причине она скрывалась за внешней безмятежностью и спокойным дружелюбием?
Но почему она прервала дружбу с ними, вместо того чтобы обратиться к ним за помощью? Стыдилась ли она того, что при всем своем геройстве Уолтер оказался обычным волокитой и достаточно непорядочным, чтобы хранить уличающие его в неверности письма? Натаниель все еще с трудом мог представить себе Уолтера страстно влюбленным и автором любовных писем.
Ему хотелось как-то утешить Софи, но все, что он мог сказать в этом смысле, только ухудшило бы ее состояние. Впрочем, Иден уже сказал ей, что эта тема навсегда закрыта. А Кен сжег все письма.
Почему она написала ему вчера письмо? Потому что намеревалась пойти к Пинтеру сегодня утром и не хотела отвлекаться? Или потому что не хотела продолжения их связи? Потому что воспринимает его не иначе, как своего друга?
Сейчас он не решался спросить ее об этом. После всех событий утра она, должно быть, слишком утомлена. Подумать только, что могло с ней произойти, если бы они вовремя там не оказались! Рано или поздно Пинтеру удалось бы вырвать у нее оружие.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
