Лондона на северном берегу Темзы. Тела казненных морских разбойников, опущенные до уровня воды, должны были оставаться на виселице до тех пор, пока их не обмоют три прилива.
Узнав об этом, друзья переглянулись и невольно поежились. Кто знает, что их ждет впереди. А ну как в момент аудиенции у короля Иоанна, который обладал подозрительным характером, вдруг резко изменится настроение, и их отправят в страшную Ньюгейтскую тюрьму…
Погода была чудесной. Май в Англии выдался на удивление теплым, хотя и дождливым. Но к дождю лондонцам не привыкать, и на лугу возле «Тайбернского дерева» собралась огромная толпа.
Изменника, какого-то эсквайра, привезли к месту казни на простой телеге, повесили за шею, а затем вынули из петли полузадушенным. И только лишь затем, чтобы выпустить из еще живого человека внутренности и сжечь их.
А дабы преступление стало особенно ужасающим для зрителей, палач, вырвав у эсквайра сердце, показал его толпе и объявил: «Вот где таилась измена!» Затем он отрубил изменнику руку, а тело четвертовал. После этого голову и части тела должны были выставить в каком-либо людном месте.
Отвратительная картина казни сильно подействовала на друзей. Они и сами нередко творили разные жестокости, но это происходило в основном в пылу схватки или когда приходилось наказывать какого-нибудь пленного строптивца. Тем не менее до такого зверства они не доходили.
– Что-то в сон меня не клонит… – сказал де Люси, глянув на вечернее небо; при этом его лицо перекосила гримаса брезгливости.
Эсташ понял его намек.
– Если не ошибаюсь, неподалеку отсюда находится вполне приличное (по крайней мере, с виду) питейное заведение. Мы сегодня проходили мимо него. Кувшин доброго вина нам сейчас не помешает… Бр-р! – Он невольно вздрогнул, вспомнив процесс четвертования.
– Ну да, – сказал Жоффруа с пониманием.
Вскоре они сидели за столом таверны, пили вино и слушали менестреля. Его голос проникал в самое сердце, и Эсташ вдруг вспомнил свои первые встречи с Абаль в Толедо.
Менестрель пел:
– В утренней рани почудилось мне:
Сторож запел на зубчатой стене…
Слышишь, дружок?
Утро уже протрубило в рожок –
Та-ра-ра-ра!
Значит, пришла расставанья пора,
Милый ты мой!
Ночь от недобрых, завистливых глаз,
Словно сообщница, прятала нас,
Кутала тьмой.
Горькие слезы застили взор.
Хмурое утро крадется, как вор,
Ночи вослед.
Проклято будь наступление дня!
Время уводит тебя и меня –
В серый рассвет[76].
Тревога вдруг вползла в душу, как змея, и Эсташ даже схватился за грудь от неожиданной боли. Абаль! Абаль и его девочка, милое дитя! С ними случилась какая-то беда! Жоффруа с удивлением воззрился на друга, потому как Эсташ вдруг резко побледнел, хотя перед этим его лицо покрывал румянец, ведь уже второй кувшин показал дно.
– Что с тобой? – спросил он Эсташа.
– Уходим! – резко бросил тот. – Быстрее бы наступило завтра, и эта аудиенция у короля, будь она неладна. И вон, вон из Лондона!
Бросив на стол несколько монет, де Люси поторопился вслед Эсташу. Он сильно встревожился. Жоффруа уже знал, что Эсташ обладает даром предвидения. Но что смутило его в этот раз?
Глава 17. Похищение
В конце августа 1206 года небольшая флотилия под флагом короля Англии – три золотых льва в анфас на красном поле – резала форштевнями серые волны Дуврского пролива. Флагманским кораблем была большая галера. У ее борта стоял Черный Монах и пристально вглядывался в смутные очертания французского берега. Где-то там находится Булонь-сюр-Мер, его бывшие поместья… и замок графа Рено де Даммартена, будь он трижды проклят!
Аудиенция у короля Иоанна прошла с блеском. Английский монарх из шкуры лез, чтобы задобрить известного пирата и разбойника. Узнав, что у Эсташа есть юная дочь, он тут же предложил устроить ее на обучение в школу для девиц наиблагороднейшего происхождения. Черный Монах даже немного растерялся от таких милостей. Но главное его ждало впереди.
Иоанн, находящийся в крайне тяжелом положении, так как только что потерял все свои провинции на континенте, 25 мая 1205 года выдал Черному Монаху каперскую грамоту для борьбы с врагами его королевства. Мало того, Эсташ Баскет был объявлен сеньором Нормандских островов (которые еще нужно было завоевать). А затем король послал его к архидьякону Таунтону, охраняющему знаменитые Пять портов – Гастингс, Нью-Ромни, Ист, Дувр и Сэндвич, которые служили главными морскими базами королевского флота.
До Дувра он летел, словно на крыльях. Трястись в дормезе Эсташ не пожелал (да и Жоффруа выразительно поморщился, когда зашла речь о наемном экипаже), поэтому купил на лошадином рынке двух быстроногих скакунов за тридцать фунтов. Конечно, можно было поторговаться и сбить цену, но бес нетерпения и дурное предчувствие подгоняли Эсташа, словно кто-то невидимый шпынял его раскаленным прутом.
Почти всю дорогу до Дувра (длиной около восьмидесяти миль) он и де Люси летели галопом и едва не загнали своих лошадей. Жоффруа боялся спросить, что стряслось. Он опасался слепого гнева своего друга. В таком состоянии Эсташ становился невменяемым и мог крушить налево и направо, не разбирая, где свои, а где чужие. Торопится – значит, так нужно.
Прочитав письмо короля, Таунтон немедленно доверил Черному Монаху командование своим дивизионом из семнадцати галер. Эсташ восторжествовал. Он в чести у самого монарха Англии! И плевать ему теперь на происки Рене де Даммартена и немилость короля Филиппа-Августа, которому он ничем не обязан.
Теперь под его рукой сильная эскадра, которая вполне может потягаться даже с флотом Франции!
Но тревога за Абаль и дочь все равно не покидала Черного Монаха. Приняв под свое командование дивизион галер архидьякона Таунтона, Эсташ поторопился отплыть на дромоне к берегам Нормандии, где его должны были ждать самая любимая женщина на свете и кроха-дочь.
Он оставил вместо себя де Люси, который должен был перешерстить команды галер. По словам отставного капитана (с которым друзья познакомились в таверне «Ржавый якорь»), английский флот разложился, и на военных кораблях теперь служат не смелые парни, которым никакой шторм в открытом море не страшен, даже самый сильный, а трусливое отребье, которым место разве что на каком-нибудь грязном «купце», боязливо жмущемуся поближе к берегу.
Эсташ не стал проверять слова капитана. Он знал, что у Жоффруа железная хватка и никому спуску он не даст. Поэтому за свою эскадру Черный Монах был спокоен, тем более что и его корабли – нефы и галеры – встали на рейде.
Эсташ послал на Сарк быстроходный парусник с приказом
