остановился в дверном проеме, показушно держась за бок. Как раз в подвал сбежалась группа «не очень быстрого реагирования».
— Гнидон! — один из вооруженных оперативников смерил меня презрительным взглядом, — че за херню вы тут устроили?
— Подозреваемый сбежал! Вон туда, — я неопределенно махнул рукой в сторону сделанного мною проема.
— Чё ж ты не преследуешь подозреваемого? Бесполезный ушлепок. Рапорт писать будешь за весь отдел. Понял⁈
Похоже я занял оболочку «уважаемого» всеми человека.
— Я… я не пролезу, — чистая правда, тушка у меня сейчас габаритная.
Офицер подразделения фыркнул и приказал бойцам один за одним лезть в вонючую клоаку, ну а я… а я спокойно поднялся по лестнице и вышел на свежий воздух. Меня даже никто не остановил, не спросил. Всем было наплевать. У них много других забот. Например, поймать Тимофея Чернокотова.
И у него сейчас начнётся очень веселый этап жизни. Хэх, забавное совпадение. Я умер и попал в этот мир будучи вне закона, как враг государств номер один. Похоже, история повторяется. Такое странное чувство, когда я смотрю на свою ауру. Ощущаю пульс энергии в теле. Чувство, будто мне все по плечу. Тогда нужно это проверить.
Ну, Пёс и Вой. Держитесь! Я иду по ваши души.
Глава 46
Первый вопрос, а куда идти? Пока на мне маскировка, стоило бы дать понять Лизе и Альберту, что со мной все в полном порядке. Ну, относительно.
Только вот времечко поджимает. Миниатюрная версия Люма что досталась мне от ныне покойного Дантеса доверия не внушает. Не зря же она «мини». Может действует сутки, а может и шесть часов. Не хочется терять маскировку в самый неподходящий момент.
Я спешно шел по городу в полицейский униформе, присматривая себе транспорт. Пешком до отеля идти больше часа, о чем мне сообщил прохожий.
Тем временем дело приблизилось к рассвету, а значит до старта третьего этапа гонки «по следам царей» осталось всего ничего.
Правда ждать меня там будут с распростертыми объятиями только люди с наручниками.
Зараза. Как же быть. Я остановился посреди улицы, присматривая припаркованного извозчика. Сойдёт. Это быстрее, чем пешком.
— Ку-ку, — я постучал по корпусу экипажа, — До «Варяжского дома» подбросите?
— А? — возничий продрал глаза, изо рта пахло перегаром, — О! Ха! Гвидон. Со школы не виделись, охренеть не встать. Хэ-хэ. Слушай, угостишь сигаретой?
— Не курю, — нахмурился я.
— Метнись купи, по-братски, а.
— У меня другое предложение, — я сохранял самую дружелюбную улыбку, на которую был способен облик Гвидона. Этакий мамин пирожочек, — я тебя могу угостить прямо сейчас тяжкими телесными. Как тебе такой вариант?
— Э-э-э. Да ты не серчай, — стушевался мужик, — я ж ну, по старой дружбе.
— Вот и я по-дружбе все ещё не выбил тебе зубы. Гляжу, осталось у тебя их и так немного. Ну так что, довезешь старого друга за бесплатно или как?
Я забрался на козлы повозки, и крепко приобнял за шею моего нового друга. Да так, что у него в шее захрустело.
— Да-а-а, — проскулил он, — отвезу, отвезу я!
— Молодец, — я легонько похлопал его по левой щеке, — ты настоящий друг.
Ещё бы он мне отказал. Я бы в любом случае поехал, только уже без него. Полицейский произвол, скажут люди! Я же скажу — разумная реквизиция транспорта в интересах следствия.
Помчали с ветерком по пустым дорогам в утреннем тумане. Пару раз в поле зрения попадались патрули, ищущие Тимофея Чернокотова. Или просто местное хулиганье. Насколько знаю «Рабочий союз» ещё не дотянул свои кроваво-красные руки революции до Казани.
На подъезде к отелю я выругался. Прямо по периметру выстроилась целая делегация ублюдков с фотокамерами. Журналисты не пойми каким чудом уже пронюхали об инциденте и готовятся накатать статью обо мне. И первая, кого они будут щёлкать и допрашивать, будет Лиза.
Однако, журналюг отгонял крепкий мужик лет сорока, метра два ростом. В плечах примерно такой же ширины. На его пальто был вышит герб рода Сорокиных.
Вот же… я прикусил губу. Видать до папани Лизы дошли новости о покушении на его дочь и он отправил за ней присматривать нянек. Чует моё сердце, этот здоровяк тут не один.
Я слез с повозки, махнул своему новому приятелю, расстроенному в лучших чувствах и подошёл ко входу в «Варягов дом»
— Офицер! — журналисточка с кукольном личиком бросилась ко мне, преграждая путь, — Прокомментируйте арест и побег Чернокотова? Правда ли, что он причастен к убийству экс-дипломата Франции Жоржа Дантеса и его делегатов?
— Не правда, — с невозмутимым видом ответил я, — главными подозреваемыми выступают братья Валерий и Павел. Также известные под бандитскими кличками Вой и Пёс.
Вокруг меня начинался ажиотаж. Журналюги слетались, как мухи на варенье.
— Господин офицер! Правда ли, что Чернокотов незаконно провел рейдерский захват Горелово? Отобрав законное право у барона Булгакова.
— У вас ошибочная информация. У следствия есть все основания полагать, что документы на наследование и право владения Булгаковым Горелово — сфальсифицированы.
Как же гладко стелю. С каждым новым вопросом я продвигался ко входу все ближе. И с каждым шагом моя репутация становилась все чище. Чую, сегодня в газетах на первых страницах будет настоящая бомба.
— А что вы скажете на то, что Чернокотов отравил графиню Елизавету Павловну Сорокину, и теперь шантажирует её отца. Как минимум за это он должен гнить за решеткой!
Знакомый голос. Знакомая риторика. Знакомая морда. И, честно, я не стал сдерживаться, я от всей души так прописал журналисту в рожу, что тот грохнулся на грязную дорожку. Держась за разбитый нос, хлещущий кровью он смотрел на меня с непониманием. Вспышки фотоаппаратов работали без остановок. Ну сенсация за сенсацией сегодня, не иначе.
— Ай! Сука… за что⁈ — хныкал журнашлюх.
