и приятной истомой тела душе шевельнулось беспокойство.
Кто-то заботливо приготовил для меня простую и чистую одежду, причем такую, какую носят мои друзья ши. От нее пахло чистотой, лавандой и корицей. Я встал, оделся, прикрыл одеялом смятую постель и вышел из комнаты в длинную галерею с такими же готическими окнами в стенах справа и слева. Я шел по галерее, и мысли мои постепенно обретали логичность и стройность.
Скорее всего, я в Нильгерде. Да-да, именно в Нильгерде, легендарном убежище Сестер Ши. Месте, куда так стремился де Клерк. И мои спутники – Уитанни, бард, Вероника, - тоже здесь. Надо найти их.
Галерея вывела меня на огромную круглую площадку, обнесенную ажурной колоннадой – похоже, верхушку высокой башни, поскольку внизу, насколько хватал глаз, был бескрайний лес, выглядевший совсем не по-зимнему: зеленеющие кроны казались с такой высоты сплошным ковром. Было по-весеннему тепло. Как странно – на всей территории Элодриана разгар зимы, а тут поздняя весна! Может, снова иллюзия? И еще, меня буквально накрыла волна цветочных запахов. Вся площадка по окружности была уставлена ящиками и большими керамическими горшками с цветами. Тут были розы – самые разные, белоснежные, кремовые, розовые, алые, пурпурные и даже черные, - ирисы, хризантемы, лилии, еще какие-то неизвестные мне цветы, похожие на пестрые кулечки из тончайшей вощеной бумаги и на разноцветные птичьи перья. Возле одного из ящиков стояла маленькая хрупкая женщина в тунике из табачного шелка и секатором обрезала розовый куст. Она обернулась, и мы встретились взглядами.
Несомненно, ши. Когда-то, при первой встрече, меня поразил облик Даэг-ан-Граха, но у неизвестной садовницы внешность была еще экзотичнее. Удивительная хрупкость тела, треугольное маленькое личико с острым подбородком и огромные, лишенные белков глаза вызвали у меня ассоциацию с богомолом – или с инопланетными пришельцами, как их изображают в фильмах. Волосы женщины, тонкие, как золотая паутина, были убраны в сложную прическу, заколотую несколькими гребнями из серебристого металла: кожа лица была идеально свежей и гладкой, как у юной девушки, крошечный нос казался непропорционально маленьким в сравнении с глазами – как и рот с бледными пухлыми губами. Самоцветы в остроконечных ушах и плоский зеленый камень в золотом медальоне на груди сверкали под солнцем. Я поклонился: незнакомка ответила мне кивком, а потом пристально посмотрела на меня, склонив голову набок.
- Ллэйрдганатх, - сказала она, и в ее голосе была теплота. – Ты проснулся.
- У вас красивые цветы, - сказал я. – Что это за место?
- Это мой сад, - ответила садовница, обрезав секатором еще один побег. Ручки у нее были маленькие, как у пятилетнего ребенка. – У моей Сестры свой сад, там она выращивает лекарственные травы. Купину ши тоже. А я люблю цветы.
- Так вы одна из Сестер? – Я почувствовал волнение.
- Да, Сестра-День, как меня называют мои соплеменники. – Волшебница улыбнулась мне. – Добро пожаловать в Нильгерд, друг мой.
- Значит, я все-таки дошел до конца пути, - вздохнул я. – Что ж, это радует. Особенно то, что только вы можете помочь де Клерку.
- Ты прав, - Сестра-День отошла от ящика с розами, положила секатор на низкий мраморный столик. – Должна сказать тебе, Ллэйрдганатх, что ты успел вовремя. Опоздай ты на несколько дней, и де Клерка бы не спасла никакая магия. Его болезнь очень необычна. Она связана с его предназначением.
- Наверное, вы можете мне многое рассказать, Сестра.
- О болезни де Клерка мы не будем говорить, - она вновь улыбнулась. – Это вопрос высокой магии, а ты в ней не силен. К тому же, - тут ши сделала паузу, - рядом с ним женщина, которая любит его, и которую он обожает.
- Так Вероника с ним? – Странно, но я почувствовал что-то похожее на ревность. – А Уитанни?
- Она тоже здесь. Недалеко. Но пока вам не стоит видеться. Так нужно, Ллэйрдганатх.
- Все же позвольте спросить – почему?
- Ты очень хочешь это знать?
- Просто желанием горю.
- Хорошо. Ты слишком многое сделал для нашего народа и для всего Элодриана, чтобы я могла тебе в чем-то отказать. Такова воля Алиль, с которой считаемся даже мы, Сестры. Вам с Уитанни нужно испытать свои чувства, и сделать выбор. От этого выбора зависит ее жизнь и твое счастье.
- Я люблю ее.
- И она любит тебя, - эльфийка кивнула. – Искренне, преданно, всей душой. Гаттьены существа свободные и своенравные и я, признаться, немало удивлена тем, как Уитанни привязалась к своему спасителю. Это настоящая любовь, и мы с Сестрой одобряем ее, но… Уитанни создание нашего мира. Она сотворена магией Элодриана и без нее неминуемо погибнет, как птица, лишенная возможности летать. Она не сможет пойти за тобой в твой мир, если ты пожелаешь в него вернуться.
- Алиль уже говорила мне об этом.
- Хочешь сказать, ты решил уже тогда? Но время идет, а сердца людей непостоянны. Любовь может не только давать жизнь, но и убивать.
- И все же повторю – я люблю ее.
- Значит, ты принял решение?
- Да, - мне вдруг показалось, что я совершаю самый решительный поступок в своей жизни. – Я… я говорил с Алиль. Это было в тот день, когда я едва не потерял Уитанни.
- И это мне известно. Но Алиль не сказала нам, что ты в ту минуту принял окончательное решение. Ты не ответил ей, останешься ли ты в нашем мире, или все же возвратишься в свой.
- Это очень трудное решение для меня, Сестра. Я не мог принимать его тогда, слишком сильные чувства мной владели.
- Понимаю. Присядь, Ллэйрдганатх, - эльфийка красивым жестом показала мне на мраморную скамью в середине площадки, - разговор у нас будет долгий, как мне кажется.Твоя история удивительна, и я бы хотела получше узнать тебя.
- Я всего лишь пришелец в вашем мире. Но так получилось, что он стал мне родным.
- Вильям тоже так считал, - глаза ши потемнели, а в голосе появился лед. – И едва не погубил нас всех.
- Вот поэтому мне надо знать наверняка: не повторю ли я судьбу отца, оставшись в Элодриане?
- Алиль рассказала нам с Сестрой о твоей идее. Действительно, это единственный способ, который позволит избежать возвращения де Клерка в наш мир. И возможность для тебя остаться
