Как все сегодня прошло? Эдди хочет знать.
– Я… Мне кажется, ничего не получится, – с печальным видом отвечаю я, словно мне тоже больно от столь жестокого поворота судьбы Эдди – раскаявшегося грешника, которому дочь отказалась дать шанс.
Похоже, мой ответ выбивает Саймона из колеи.
– Почему, что она сделала? – задумчиво спрашивает мужчина.
– Ну, посмотрела видео. Плакала. Очень расчувствовалась, но слишком боится за детей, поэтому…
– А, за детей, – перебивает меня он. – Ладно, ничего.
Похоже, Саймон доволен. Я задумываюсь, уполномочен ли он проявлять интерес к Лотти или я наговорила лишнего.
– Не волнуйся о детях, – вновь улыбается воспрянувший духом Саймон. – С этим он разберется. А ты молодец, подруга. Плакала, говоришь? Это хорошо. Отличный знак. Эдди будет чертовски рад. Это его подбодрит. Если плакала, то полдела уже в шляпе.
Саймон сияет, глядя на меня.
– Сегодня у него хороший день. Ладно, я ушел. Всего тебе наилучшего.
Он уходит, радостно взмахнув рукой.
– Э… спасибо, Саймон! – не зная зачем, кричу я ему вслед.
Нужно ведь что-то сказать, правда? Я не могу молча стоять и смотреть, как он идет к черному «мерседесу» с моими бриллиантами в руке.
33. Незаконченные дела
Четверг, 29 сентября
На следующее утро мне приносят огромный букет.
«Спасибо за помощь. Никогда этого не забуду. Э.»
Признаю: у него есть стиль. А вот Марк сомневается.
– Какая непростительная беспечность, – заявляет он за завтраком, имея в виду возможную слежку полиции.
– Это всего лишь цветы, Марк. Он мог послать их мне в благодарность за интервью, если что. Передал через адвоката или вроде того. Я совершенно уверена, что Эдди умеет заметать следы. Во всем, кроме бухгалтерии, конечно.
Я улыбаюсь. Мы все-таки справились. Вчера в полночь мне на счет поступили деньги за бриллианты. Значительно больше, чем мы ожидали получить. Два миллиона фунтов стерлингов. Мои губы непроизвольно растягиваются в улыбке. По десять тысяч за камень. Эдди почти ничего себе не взял. Деньги пришли с другого номерного счета. Видимо, с того, где припрятаны богатства самого Эдди. Великие умы мыслят одинаково.
Марк волнуется.
– Я уверен, что с его стороны подарок имеет отличное объяснение, Эрин. Меня беспокоит, как это выглядит с твоей стороны. Если за тобой следит СО-пятнадцать, там наверняка заинтересуются… – Он тычет пальцем в букет. – Не слишком скромно, да?
Он прав: цветы до безобразия роскошны.
– Полицейские не могут круглосуточно отслеживать все мои действия, Марк! Нет, ну правда! Зачем? И разве Эдди бы не знал?
– Потенциально – могут, Эрин, особенно если считают, что Холли выйдет с тобой на контакт. Если заметили что-то странное. Они могут следить за тобой просто на случай, вдруг она тебе позвонит или, упаси боже, явится к нам на порог.
– Господи, с какой стати, Марк? Мы с ней практически не общались. Встретились только один раз для интервью продолжительностью в полчаса. Вряд ли полиция рассматривает такую возможность, и вряд ли они за нами следят. По крайней мере, настолько пристально. Не исключено, что они прослушивают наш домашний телефон, но думаю, Эдди проверил бы, прежде чем помогать нам, и обязательно предупредил меня. Он же не идиот. Если бы СО-пятнадцать за нами следил, мы бы уже об этом знали. Присутствие Эдди на данный момент защищает нас от множества других неприятностей.
Марк рассеянно смотрит в залитое дождем окно и о чем-то молча размышляет. Почему он недоволен? Я робко касаюсь его руки.
– Дело сделано. Деньги уже пришли на счет. У нас получилось. Итого, считая банкноты и сумму, вырученную за бриллианты, у нас теперь чуть меньше трех миллионов фунтов. И их нельзя отследить. Полная безопасность. Мы справились, Марк!
Я выжидательно смотрю на него. На его лице вспыхивает слабая улыбка. Сжимаю его руку. Улыбка становится шире. Он кивает и тянется к чашке с чаем.
– Я рад, что все получилось, Эрин, только обещай больше не рисковать. Так нельзя. На этот раз нам повезло, но давай поставим точку. Договорились?
Марк, конечно, доволен, однако его беспокоит мое поведение, и я не могу его винить. Ведь у меня от мужа куча секретов. В какие-то моменты я тоже считала, что зашла слишком далеко. Тем не менее деньги лежат в банке.
– Да, все кончено, честное слово. Нам больше незачем рисковать.
Я тянусь через стол и целую его в теплые губы. Не окончательно убежденный, он все же улыбается и отвечает на поцелуй. Он хочет, чтобы все было как раньше, и я очень надеюсь, что мы наконец сумеем вернуться к нормальной жизни.
Эта мысль не успевает закрепиться в голове, потому что я кое о чем вспоминаю. Улики на чердаке, связывающие нас с самолетом на дне Тихого океана. Еще не конец.
– Послушай, Марк… а что мы будем делать с телефоном и флешкой? Выбросим? Они теперь единственная ниточка к нам. Нужно довести дело до конца, верно?
Он крепко зажмуривается, осознав то же самое: мы еще не завершили дело. Он тоже забыл.
– Проклятье! Ладно, давай подумаем.
Муж размышляет, глядя сквозь залитое дождем стекло на мокрый сад.
– Телефон, наверное, стоит оставить. Просто на всякий случай. Никакой опасности я не вижу. Если что-то случится, он станет доказательством их темных делишек. Или поможет от них защититься. Оставим в качестве страховки.
Марк замолкает, а потом качает головой.
– Знаешь что? Нет, лучше выбросим. И флешку, и телефон. Вдруг полиция решит нас обыскать. Лучше от них избавиться.
Он произносит это категорично, не предполагая дальнейших обсуждений. Я не против. Я добилась своего. Получила три миллиона.
– Может, давай съездим в Норфолк вместе, прямо сейчас, переночуем там, а утром наймем лодку и выбросим их в море. Посвятим день завершению дел? – предлагаю я.
Выражение его лица не меняется. Чувствую укол страха и продолжаю:
– Нужно ведь где-то их выбросить. Останемся там на несколько дней, отдохнем, побудем вдвоем. Я по тебе соскучилась. Мне тебя не хватает.
Он встает, обходит стол и целует меня в губы, очень нежно, обхватив руками мое лицо.
– Отличная мысль. Как раньше, когда мы были только вдвоем, наш медовый месяц.
Я понимаю, о чем он. О нашем настоящем медовом месяце, до появления сумки, до того, как все изменилось. Сейчас хочу только одного: быть рядом с ним. Я скучаю по его прикосновениям. Мне не хватает близости.
– Если сегодня едем в Норфолк, то все решено. Айфон и флешка – последние штрихи, избавимся от них, и дело с концом, – обещаю я. – Будем жить как прежде, только лучше, ведь мы больше никогда
