«Провиденс». Осталось еще немного посидеть со счастливым лицом, а потом можно будет плюхнуться в ванну и начать себя жалеть. Я всегда знала, что это неизбежно. Мои старики переезжают лишь туда, откуда не присылают открыток. И теперь мне пора начать привыкать к медленному умиранию нашей особой дружбы.
– Я, пожалуй, поставлю письменный стол у окна. Тут хватит солнца еще и для каких-нибудь травок в горшках.
Приняв решение, Тедди, вполне довольный жизнью, выруливает на верхнюю парковку, чтобы Парлони было поближе идти. У сестер мутный взгляд и усталый вид, а Агги так тяжело опирается на мою руку, что к тому моменту, как мы открываем их дверь, я уже буквально валюсь с ног.
Визит в тату-студию «Всегда и во веки веков» оказался успешным. Если Алистер и был слегка ошарашен появлением Тедди и новым программным обеспечением, то ничего не сказал. Более того, они с Тедди оживленно обсуждали проблемы ремонта, начиная с организации мест хранения и кончая выбором подрядчиков по санитарии. Алистер убедился в том, что у Тедди вполне профессиональный подход к делу, и Тедди теперь довольный как слон.
Я искренне рада за него.
– А я ведь так и не видела дизайна вашей татуировки, – говорю я Ренате, когда та устало опускается в кресло.
– Я стану одним большим разоблачением. Мне набьют татушку в ближайший вторник. – Оглядев кухню, Рената открывает рот, чтобы заорать на Тедди, но, увидев, что он уже разогревает еду в микроволновке, недовольно бурчит: – Хорошо. Как обидно, что придется искать нового мальчика, когда я только-только привязалась к этому.
– Да, действительно обидно. Хотя мы знали, что рано или поздно это случится. – Я кладу рядом с Ренатой пульт от телевизора и расстегиваю пряжки на ее туфлях. Агги спит как убитая. Я ору в сторону кухни: – А теперь мне пора идти. Спокойной ночи!
– Погоди, – естественно, останавливает меня Тедди, но я больше не могу ждать.
Холодный ночной воздух выносит наружу всю горечь разочарования, которую я усиленно загоняла глубоко внутрь. Тедди такой забывчивый. Меня всегда доставало в нем то, что он никого, кроме себя, не видит и лишь берет, не задумываясь о последствиях. Например, о том, как тяжело быть брошенной. Я прохожу мимо таунхауса номер пятнадцать, где в свое время нашла миссис Хиггинс. Над кроватью висели фотографии ее мужа и детей. Если все так и дальше пойдет, то над моей кроватью вряд ли будут висеть семейные фото, когда найдут мое бездыханное тело.
У меня в душе сейчас целая гамма чувств: преждевременная печаль из-за предстоящей разлуки с Тедди и осознание того, что основные вехи моего пребывания в «Провиденсе» – это расставание с людьми, о которых я забочусь. Мне понравилась новая квартира Тедди. По сравнению с ней мой коттедж кажется темным и холодным, однако у меня никогда не хватит духу подыскать новое жилье, собрать свои нехитрые пожитки и переехать.
В один прекрасный день Тедди найдет девушку подходящего типа, и она будет пользоваться его новенькой духовкой и нереально глубокой ванной.
– Будь оно все проклято! – обращаясь к небесам, кричу я возле входной двери. – Будь оно все проклято!
Вставив ключ в замочную скважину, я слышу за спиной торопливые шаги. Нужно срочно закрыть дверь, пока Тедди не вошел во двор.
– Открывай! Что это ты там кричала?
– Я устала. Собираюсь принять ванну. Спокойной ночи.
Я смотрю на ангела на предплечье. Он исчезнет, как только я намочу руку. Разочарование еще сильнее сжимает горло. Неужели я не имею права получить хоть что-то свое?
– Все. Я вхожу. – Тедди открывает дверь ключом, который я сама ему дала.
И вот он уже стоит в круге света уличного фонаря, с тучами вьющейся над ним мошкары. Тедди – все, что мне нужно в жизни. В четверг у меня свидание, и это будет первой апробацией моего второго выбора. Хотя никто не сравнится с Тедди.
– С чего вдруг ты так завелась, Аккуратная Девочка?
Тедди тянется ко мне. Быть может, хочет убрать волосы с лица. Его мизинец становится чекой от моей гранаты.
– Не смей меня так называть!
– Но я ведь всегда тебя так называю. – Тедди становится словно меньше ростом. У него такой вид, будто я врезала ему по лицу свернутой газетой. – Что происходит? Я все исправлю. Ну скажи мне. Скажи.
Тедди подбирается поближе. И в его голосе, кажется, слышится искреннее беспокойство.
Упершись обеими руками ему в грудь, я с силой отталкиваю его.
– Неужели так трудно понять, что человеку иногда нужно побыть одному? Это моя квартира. Отдай мне ключ.
– А что случилось? Я тебя чем-то обидел?
– Меня просто убивает, что тебя не колышет, каково мне сейчас. – У меня нет больше сил терпеть сочувственный взгляд Тедди. Лучше бы он поскорее убрался. – Я сделала все, о чем ты просил. Поехала с тобой, развлекала тебя всю дорогу, чтобы ты не заснул. Посмотрела твою студию и твою новую квартиру. Что тебе еще от меня нужно?
Ответить на этот вопрос совсем нетрудно.
– Мне нужно, чтобы ты была счастлива.
– Невозможно.
– А что ты чувствовала сегодня вечером?
– Что и всегда. Я чувствовала себя брошенной. – Меня будто прорвало. – Ты только что ткнул меня носом в свою новую жизнь. И вот посмотри, где я сейчас. Я снова в «Провиденсе», где, скорее всего, застряну навечно, потому что боюсь перемен и принимаю неверные решения.
– Я никуда не тыкал тебя носом. Просто хотел произвести на тебя впечатление.
– Зачем? К чему было беспокоиться? Чтобы исправить отношения с Роуз или типа того? – Мысль эта созревает именно в тот момент, когда я ее озвучиваю. – Ах вот ты какой! Ты пытаешься меня очаровать из желания убедиться, что сохранил нужный навык. Я для тебя не более чем крепкий орешек, который трудно расколоть. Ты не успокоишься, пока я не втрескаюсь в тебя по уши. – Я вкладываю в свои слова весь сарказм, на который способна.
Тедди обиженно хмурится:
– Я хотел произвести на тебя впечатление, потому что ты очень важна для меня.
– За время работы в «Провиденсе» я помогла куче смазливых мальчиков с домашней работой и уже научена горьким опытом. Я отлично знаю, что, получив ключи от студии, ты сразу забудешь о моем существовании.
Тедди откровенно растерян:
– Забуду о твоем существовании?!
– Ну а как же иначе? Ты ведь покидаешь. Меня. – Я с трудом связываю слова в предложения. – Покидаешь, чтобы начать новую жизнь. А я остаюсь здесь одна-одинешенька. И некому обо мне позаботиться. Некому обо мне позаботиться, и некому меня защитить. Вернется Сильвия,
