гнев превратился в обычное отчаяние. Зарра выдохнул, медленно сел назад на стул и снова втянул носом воздух. — Как же хорошо, что мастер далеко от этого кошмара. Его сердце непременно будет разбито, но уж лучше так, чем разбитая голова, да?
А ведь он тоже может может быть мёртв. Ну, чисто теоретически. Письмо — это ведь не доказательство того, что человек жив и здоров. Почерк можно подделать печать украсть, документы присвоить. Хотя… Глупости. Наверняка Зарра бы что-нибудь заподозрил.
— Да. Хорошо, что он далеко отсюда.
Зарра засмеялся и посмотрел на упавшие шахматы так, будто видел их впервые в жизни.
— Прости за эту некрасивую сцену. Давай лучше продолжим там, где мы остановились.
Глава 28
Что-то шло не так.
Зарра был в черном, не сверкал от обилия макияжа, прижимал к себе сумку и нервно оглядывался по сторонам, из-за чего я сама начала нервничать.
— Ты только не беспокойся. — Зарра поправил браслет на ноге и скривился. Туфли, натянутые на ноги, не вызывали в сожителе никакого восторга. — Меня не будет всего пару часов.
За это время могло произойти многое. Восстание, революция, набег и похищение. И если первые два варианта казались сказкой, то третий и четвертый заставляли моё тело ходить ходуном от бегузих мурашек. Уже сейчас мне казалось, что сверху кто-то ходит, а ведь Зарра ещё даже не ушел.
— Может, я пойду с тобой? — Голос только чудом звучал не так жалко, как он мог бы. — Обещаю, я буду сидеть тихо и не привлекать к себе внимание!
Но это было бесполезно. Что-то в глубине души уже знало ответ на эту просьбу. Если бы Зарра хотел взять меня с собой, то поставил бы в известность ещё с прошлого дня. Да и обувь… Зарра никогда не носил обувь! А тут он с трудом впихнул ноги в бархатные туфли, абсурдно прямые, с глупой вышивкой на носках. Сразу видно — парадные, приготовленные для важного случая.
— Если кто-то ворвётся — кричи. Вчера я настроил колокольчики так, чтобы они начали реагировать на твой голос. — Зарра снова поправил обувь. — Барабанные перепонки нападающего лопнут прежде, чем он сделает шаг в твою сторону.
Я снова задрала голову. Топ-топ-топ. Призрачные шаги сверху, казалось, только набрали силу и стали даже отчётливее. Спустя секунду я сконцентрировалась на колокольчиках, которые свисали с потолка. Забавно, что раньше я их не замечала. Несколько цветных бусин, закреплённых на подобии лески, свисали вниз, слабо сверкая на солнечном свете.
— Это настолько жутковато, что почти мило.
Лицо Зарры смягчилось, и я невольно вздрогнула. Губы, выкрашенные почти в естественный цвет, глаза лишенные теней и подчёркнутые исключительно тонкими стрелками, и почти свободные от украшений волосы производили очень странное впечатление. Хуже выглядеть Зарра не стал, но и воспринимать его таким было странно. Из-за носа, в профиль похожего на птичий клюв, мне хотелось назвать сожителя сорокой или вороной. Даже его прозвище, Зарра, звучало как птичий клёкот. Забавно.
— Знал, что ты оценишь. — Зарра взглянул в зеркало, опять скривился и поправил две заколки, звёздами сверкающие в волосах. — Но не отвлекайся. Не стесняйся кричать. Если так выйдет, что кого-то убьёт, сохраняй спокойствие и жди меня.
Сердце рухнуло в желудок. Смерть, в контексте прошедших дней, пугала не на шутку.
— Насчёт этого даже не переживай. — В животе тут же всё скрутило, а на языке появился мерзкий, желчный привкус. Штука вылезла с трудом. — Засуну тело в кладовую. Или в твою лабораторию.
Взгляд Зарры неожиданно стал жёстким и пробирающим до самой кости. Прежде, чем я успела оправдаться за слишком чёрный юмор, Зарра покачал головой.
— В лабораторию. Не нужно осквернять еду обществом трупа, договорились?
И это тоже было странно. Зарра поправил волосы в последний раз, посмотрел на своё отражение в зеркале и тяжело выдохнул. Выражение его лица в этот момент не выражало ничего, кроме нечеловеческой усталости. Что за мысли были в его голове?
Я взглянула на сумку. Оттуда торчал край свёрнутого пергамента.
— Хочешь, я приготовлю тебе лепёшек?
Зарра просто кивнул.
После этого он выскользнул за дверь, оставив меня один на один с пугающей пустотой. Шаги над головой продолжали чудиться, но проверять, был ли кто на втором этаже — я не стала. Да и колокольчики над головой не дрожали.
Одна часть меня отчётливо понимала — сверху ничего нет. Всё это я и мое воображение. Но другая половина сознания свято верила, что опасность более чем реальна. Это сводило с ума. Будь у меня книги, интернет, какие-нибудь друзья, натиск этих тараканов был бы менее болезненным. Или мне просто хотелось в это верить?
Сердце снова защемило от тоски. И почему меня не закинуло в роман в своем собственном теле? Или почему меня не засунуло в тело второстепенной или третьестепенной девчонки, никак не связанной со злодеями и злодейками? Почему я вообще очутилась здесь?
В классических романах о попаданках и попаданцах сначала присутствует смерть, потом второй шанс, безбедная жизнь и любовные приключения. В моём же случае всё обстояло иначе. Как бы я не пыталась, вспомнить обстоятельства перемещения не выходило. Меня сбила машина? Я угодила в канализационный люк? Я подавилась насмерть сельдереем?
Загадка.
В голове оставалась память о премии и новой куртке, которая так мне приглянулась на рынке. После смс из банка зияла пустота. Будет жалко умереть, не растратив честно заработанные деньги.
К кухне я почти привыкла, ровно как к роли домохозяйки. Жалко, конечно, что верх моих талантов — это своеобразная прислуга, но уж лучше так, чем нахлебница обыкновенная. С этими мыслями я принялась за готовку. Местные продукты, в большинстве своем, мало чем отличились от земных. Некоторые овощи носили другие названия и немного отличались цветом или вкусом, но так картина всё равно не менялась. Автор не стала придумывать велосипед. Мне же лучше. Лепешки, они же огромные мясные беляши, в очаге выходили просто прекрасными. Зарра как-то сказал, что ему понравилось, как хрустит корочка. И ведь это даже не было сарказмом! Плюс ту женщину все же стоило
