Книга Дневник - Генри Хопоу

Но ни первый, ни второй вариант нам не подходит, поскольку у нас нет доступа к салону автомобиля. Но и не взять на заметку мы их не можем. Есть что-нибудь еще, Профессор?

ПЕДАЛЬ ГАЗА

В теории, можно попытаться установить механизм, блокирующий педаль в ее крайнем нижнем положении (думаю, Козлов, с его-то характером, вдавливает ее по самое не балуйся). Подойдет даже обычный болт… да какой там болт — любая палка, заклинивающая педаль. Или магнит? Точно! Два мощных неодимовых магнита. Один можно прикрепить к обратной стороне педали, второй — к полу. Когда педаль будет в крайнем нижнем положении, магниты сомкнутся, и все — до свидания, козел. Этот вариант, Профессор, куда интереснее, но для его реализации все также нужен доступ к салону автомобиля. У нас доступа все также нет. Или есть? Есть, при условии, что Козлов выйдет и не закроет за собой дверь. В этом случае придется его выслеживать и ждать, пока он совершит первую такую остановку.

Интересно, подойдет ли Викин самокат для преследования, потому как на нашем семейном автомобиле я лично этим заниматься не смогу.

МОЖНО ВЗЯТЬ ТАКСИ

Ты гений! Записано!

Еще варианты?

ФАРЫ

Фары… Было бы прекрасно, если бы они перестали светить ночью, желательно где-нибудь за городом, в глуши, там, где нет фонарных столбов, там, где за длинной прямой, по которой будет мчаться Козлов, скрывается резкий поворот.

А ЗА НИМ — ОБРЫВ

А за ним — обрыв… Реализовать слишком сложно. Даже не знаю как. Все упирается в доступ к автомобилю. Проще всего спустить или даже сразу проколоть колеса, но не факт, что козел, как максимальный кретин, поедет в таких условиях. Он же не такой дурак. Или такой? Навряд ли…

ТОПЛИВНЫЙ БАК

Взорвать? Дело нехитрое, но опасное. Хватит даже спички, но так Козлов точно умрет. Хоть раньше я и мечтал видеть его обожженное, обуглившееся тело, хоть я и мечтал наблюдать за его пылающей в огне рожей под песню, которую он слушал, когда ждал директоршу, сейчас эти мечты не полностью, но в прошлом. Сейчас мне… нам больше хочется изменить Козлова, чем навредить ему. Так что этот вариант будет рассматриваться в крайнем случае.

РЕМЕНЬ БЕЗОПАСНОСТИ

ЛОБОВОЕ СТЕКЛО

ЗЕРКАЛА

ДВИГАТЕЛЬ

ТОРМОЗА

Все это бесполезно! К чему-то не подобраться, к чему-то и подбираться не имеет смысла! Все это ерунда!

Извини за кровь. Психанул. Назвал себя тормозом и ударил по лбу. Точнее, хотел по лбу, а получилось в нос.

Прости, что швырнул тебя под стол. Я честно не хотел, просто в комнату забежал папа, когда услышал сначала мой крик, потом — плач. Не думал, что разрыдаюсь. Нет, не от боли — от бессилия. Нужно было послушать тебя раньше и отдохнуть, и не строить из себя крутня.

Снова пришлось выкручиваться от родителей. Они думали, произошло что-то страшное, думали, лопнули сосуды. Они напихали мне полон нос ваты. Уже потом, когда они перестали охать и ахать, я сказал им, что ветер резко растворил оконную створку в то время, когда я, навалившись на подоконник, пялился во двор. Для уверенности добавил, что там, за окном, ребята играли в прятки, и я видел, как одна девчонка убежала в подъезд, а один мальчик залез под машину. Все это я придумал, и они мне поверили.

Прости, Профессор, что заставил тебя валяться под столом и ожидать моего появления — родители просто так не отвязывались, заставили поужинать с ними.

Гречневую кашу с молоком я сметелил в один присест — организм все-таки требовал энергии.

Потом снова пришла череда родительских вопросов. Уже бесит, ей Богу! Ну и пускай бесит, родители же. Я их люблю. Жаль, они не понимают, что их сын давно вырос… ну или растет не по годам… не в размерах — умственно.

Нет. Вовсе нет. Я не нахваливаю и не возвышаю себя над остальными малолетками. Я просто знаю это. Меня можно считать вундеркиндом, но мне до боли в сердце не нравится этот термин, как и «одаренный ребенок». Меня никто не спрашивал, нравится ли мне быть таким. А пока я не подаю вида, пока притворяюсь обычным мальчуганом из первого класса, слегка способнее остальных, никто и не будет задавать мне этих глупых вопросов. А это мне на руку. Поэтому я буду притворяться и дальше. Хотя бы до пятнадцати лет. Хотя бы до десяти. Посмотрим…

Я так устал, Профессор. Действительно устал. У меня не остается сил даже писать тебе. Не получается формулировать выражения и подбирать слова. Каждое дается тяжелее предыдущего. Глаза смыкаются. Нос болит. Как же хочется заснуть и проспать целые сутки напролет, но увы и ах: родители на завтра, на раннее утро, запланировали поездку на дачу. Не то что бы я сильно не хочу туда ехать, просто чувствует мое сердце, что подъем будет тяжелее каждого написанного сейчас слова. Пальцы руки сводит, ручка весит на несколько килограмм больше. Приходится протирать глаза слюной, ведь засыпать еще рано. Я еще хочу обдумать каждый предложенный тобой вариант. Только поэтому мне приходится терпеть.

ТЫ ДОЛЖЕН ОТДОХНУТЬ

Нет. Я не могу себе этого позволить, Профессор. Сначала — план, потом — такая роскошь. Если не я, если не мы с тобой, то никто.

ОШИБАЕШЬСЯ

Хотел бы я ошибаться, да не могу. До конца учебного года осталось совсем ничего, а это значит, что Козлов торжественно закончит школу с золотой медалью и в лучшем случае поступит в какой-нибудь колледж Слобурга, но что-то мне подсказывает, что случай лучшим не будет. Что-то мне подсказывает, что он будет учиться в университете Кирова или вообще переедет в другой регион, и на этом мы с ним навсегда распрощаемся. Несомненно, он будет возвращаться на родину, но к его приезду пройдет столько времени, что все наши обиды, планы мести могут, стремясь к нулю, окончательно забыться, даже невзирая на мою-то память. Только поэтому мне сейчас, в ближайшее время, нужно выложиться по полной, напрячь все извилины, даже те, которых еще нет. Я должен отомстить этому «гению-выпускнику» и только после этого смогу отдохнуть по-настоящему, сколько будет угодно.

НЕ ЗАБЫВАЙ: ТЫ НЕ ОДИН

Я прекрасно это помню. Думаешь, я настолько ополоумел, что, держа тебя перед своим больным носом, забыл о тебе?

Я НЕ ПРО СЕБЯ