с Исменом, прислонившись к нему теплым плечом. – Брошу я этот шатер. Зачем он мне?
– Завтра бой. Волнуешься? – спросил Исмен у девушки.
– Немного, – пожала она плечами. – Никогда в больших битвах не участвовала. А тут обещают грандиозное кровопролитие.
– Я замечаю: тебя в последнее время что-то мучает. Думаешь, зря с нами поехала?
– Нет, не в этом дело, – она мотнула головой, задумчиво потерла ладошкой щеку. – Мне нравться путешествовать… Свобода! И с вами весело. Я чувствую себя намного уютней с тобой, с Фидаром, Колобудом, чем с сестрами. Наверное, плохо так говорить? Рассерчает на меня Аргинпаса.
– Почему же? Ты ничего плохого не делаешь. Молишься ей постоянно, совершаешь жертвоприношения. За что ей на тебя гневаться? Но я замечаю грусть в твоих глазах. Тебя что-то еще гложет, – не отставал Исмен.
Она как-то странно посмотрела на него: во взгляде страх вперемешку с тоской.
– Помнишь, там, в долине Трех Источников мне Ахсараг позволяла с младенцем нянчиться?
– Помню.
– Вот, тогда что-то во мне надломилось. Ты не представляешь, какое испытываешь счастье, когда держишь маленький нежный комочек у груди. Вся прошлая жизнь со стремлением воспитать в себе отважного воина – теряет смысл. Ты смотришь на спящего малыша, и в душе все переворачивается от любви и нежности к нему…
– Разве ты никогда не видела младенцев? – удивился Исмен.
– Видела, но не держала в руках. У нас же, знаешь, как: если албана рожает, приходит из поселения гаргареев кормящая женщина, живет в священном городе и заботится о ребенке, пока не подойдет срок девочку сажать на коня.
– Почему албаны сами не кормят новорожденных?
– Чтобы не терять боевую форму. Говорят, через молоко уходят жизненные силы. Но я наблюдала за Ахсараг: она наоборот – расцветала от счастья с каждым днем. Вот, тогда я сидела рядом с ней и представляла себя такой же любящей матерью, простой счастливой женщиной…
– Ох, чувствую, не понадобится тебе больше боевой пояс албаны, – пошутил Фидар.
– А вот, завтра посмотрим, когда с яванами схлестнемся, – вдруг разозлилась Томирис, вновь превратившись в грозную жрицу Аргинпасы. Сердитая полезла обратно в шатер.
– Ну, как чувствуешь себя в роли важного слуги? – спросил Исмена аорс.
– Не очень, – откровенно признался он.
– А что так?
– У персов странные отношения друг с другом. Они строго делятся по кастам. Я торчал в карауле. Не мог отойти от шатра даже на миг. Меня умчала жажда. А в шатре у Арбупала стоял огромный серебряный чан сока, смешанного с прохладной водой. Я попросил виночерпия налить мне кружку. Так он разозлился, закричал, чтобы я не посмел даже думать о таком. Я, якобы, могу осквернить напиток. Такое говорил… Удержал Савр мою руку, иначе прирезал бы его, – Исмен чуть не задохнулся от гнева, вспоминая обидные слова виночерпия.
– Чем же он тебя разгневал?
– Говорил: разве может паршивая собака есть с блюда хозяина. Что же это за отношения такие между людьми?
– Со временем поймешь, – хмуро ответил Фидар. – Это тебе не в степи, где кочевники или враги, или братья. Здесь достоинства человека меряются количеством золота в сундуке, да сколько земли и рабов имеешь.
– А как же воинские заслуги?
– Воинские заслуги – важная вещь, – согласился Фидар. – Но не для нас. Мы для персов – варвары, дикари, не способные понять их благородный образ жизни. Не достойные покровительства Ахуры Мазды. Что-то вроде грязи на ногах. Ты видел Мемнона? Он с братом Ментором сделал для Персии в тысячу раз больше, чем все сатрапы вместе взятые. Мемнон мог бы командовать всей армией, стать первым советником правителя. Но ему не дают высоких постов. Он – родосец, чужак. И мы – чужаки.
– Об этом подумаем потом. А завтра нас ждет победа, – уверенно сказал Исмен, обгладывая баранью ногу. – Мне позволили встать в боевой строй с телохранителями Арбупала.
Фидар отложил в сторону точильный брусок, вложил меч в ножны и очень серьезно сказал:
– Лучше бы ты с нами остался.
– Нет. Я хочу быть в центре боя, – упрямо возразил Исмен.
– У тебя нет опыта. Случись что – никто тебя не прикроет, не поможет. Оставайся с нами.
– Я ценю твою заботу, Фидар… Но мне нужно быть равным среди воинов. Завтра нас ждет великая победа, и я хочу разделить ее с героями.
– Исмен, ты же не представляешь, что там будет твориться, – начал злиться аорс, удивляясь упрямству мальчишки.
– На все воля Папайя. Савр, да поможет мне.
– Послушай меня внимательно, – сдался Фидар. – Я сталкивался с македонянами, и знаю, как воюют персы. Если завяжется бой между конными отрядами, в первую очередь противник постарается убить командиров и их окружение. Так что ты попадешь в самую гущу боя. Будь внимателен. Всадники македонян вооружены длинными кистонами126. Бьют в голову. Удар с наскоком такой сильный, что копье может пробить щит. Поэтому старайся отбивать наконечник вверх или в сторону, но не встречать удар жестко.
– Хорошо. Я запомню, – пообещал Исмен.
– Обязательно надень шлем. Он убережет тебя от стрел и камней. Еще берегись гипаспистов. Это такие юркие легковооруженные воины. Они обычно бегут сзади всадников, неожиданно подскакивают и бьют снизу в живот или в морду лошади коротким копьем.
– Понятно.
– Далее! Мало ли что может случиться: тебя ранят или сбросят с коня; старайся выбраться на левый фланг. Назад пойдешь, наткнешься на строй пехоты. На правый фланг не лезь – справа всегда самый жаркий бой. Только – влево. Ясно?
– Да.
– Влево – запомни, – не отставал Фидар. – И еще, на всякий случай: перед боем ничего не ешь. Мало ли, живот проткнут…
– Да что ж ты парня совсем запугал! – пожурил его Колобуд.
– Знаешь, – Фидар задумчиво пожевал губы – Конечно, не хорошо такое говорить перед боем, но у меня дурное предчувствие. Гайтасир предвещает что-то недоброе.
С первыми лучами солнца лагерь проснулся от грохота барабанов и грозного гудения труб. Исмен поспешил к шатру своего командира.
– Киликийские стрелки будут на левом фланге. Мы с ними, – сказал напоследок ему Фидар. – Помни все, о чем я тебе говорил.
– Обязательно, – пообещал Исмен. – Поберегите Томирис. Может, ей остаться с Уаргхагом в лагере?
– Удержишь ее, – горько усмехнулся Фидар. – Не беспокойся, последим за ней. Ты, главное, сам голову зря не подставляй.
– Исмен, будь осторожен, – попросила его Томирис, подлетая на приплясывающей горячей лошадке с красной гривой.
– Хорошо. И ты под копья не лезь, – ответил он ей.
– Постой! – Томирис достала из горита пучок стрел с красно-черным оперением и протянула ему. – Возьми. Пригодятся.
– Но тебе они тоже нужны.
– Я на фланге, а ты
