class="p1">Видимо, такого выражения у них здесь не было. Уинстон задрал голову и посмотрел на небо, а потом, кажется, понял, что это был сарказм.
— Подарок вы сделали себе, не мне, — я с досадой выкинула веточку земляники в кусты.
— А разве не это было вашей главной целью? — он поднял бровь. — Как я успел узнать, вы очень настойчивая и невероятно умная женщина.
Мой взгляд поймал надпись из белого дымка, формирующуюся над головой Уинстона. «Разрезать платье, чтобы было удобнее бежать — отличная идея. И соблазнительная».
Я оценивающе посмотрела на информатора. Он что, догадался, что я вижу магию и решил проверить меня? Теперь специально не буду замечать этот дымок. Пусть гадает, показалось ли ему.
— Сочту это за комплимент, Уинстон. А ещё, господин Филл, я отлично умею хранить тайны, когда это выгодно. Вы же понимаете, о чём я? — я наклонила голову набок и прищурилась. — Надеюсь на долгое и плодотворное сотрудничество.
Он резко перестал ухмыляться и даже немного побледнел. А потом кивнул и ушёл, дав мне возможность насладиться ягодами. Как раз вернулась Эшли, держа в руках плошку.
Наш привал длился чуть менее часа, и мы снова оказались с принцем в замкнутой душной карете. Солнце припекало, карету всё больше качало и подбрасывало на кочках. Видно, в этом мире так же, как у нас: чем дальше от столицы, тем хуже дороги.
Меня начало укачивать, я высунула нос из окна и была неприятно удивлена увиденной картиной. Ролан ехал на коне рядом с открытой каретой Амалии. Они непринуждённо болтали, героиня, не обращая внимания на хмурого Уинстона, немного застенчиво улыбалась Ролану и хихикала, прикрывая рот ладошкой. И ладно бы только это, мой рыцарь тоже улыбался! За всё время нашего знакомства он улыбнулся мне от силы три раза, а тут едет и… сверкает зубами.
Я одёрнула себя и решила, что это, по сути, ничего не значит. В этот момент дунул ветерок, подхватил шарфик Амалии и унёс. Ролан придержал коня и поймал его, а потом отдал его героине, получив ещё одну очаровательную улыбку. Пора было признать: мне это всё не нравилось.
Видимо, я издала какой-то сдавленный недовольный звук, потому что Юстаф, сидящий в другом углу кареты, тоже заинтересованно выглянул в моё окно и шумно выдохнул. Он тут же переместился ближе и принялся наблюдать за своей возлюбленной.
Что не смог сделать император, сделала ревность: мы с принцем прилипли к стеклу окна, чуть ли не соприкасаясь головами. Впервые я ощутила, что если не сочувствую Юстафу, то отлично понимаю его.
— Я думал, Амалия сторонится вашего рыцаря, — пробубнил принц.
— К нему быстро привыкаешь. И он не тупит, — фыркнула я.
– “Не” что? — переспросил принц.
Юстаф, прищурившись, посмотрел на меня, а я, с таким же взглядом, повернулась к нему. Мы оказались нос к носу. Тут колесо наскочило на кочку, нашу карету сильно тряхнуло, и Юстаф полетел на меня. Мозг быстро просчитал, что столкновения не избежать. Глава 57.
Моя нога оказалась придавлена тяжёлым сапогом принца, а нос уткнулся в его плечо. Поэтому единственное, что я смогла из себя выдавить — это громкий стон, а потом попыталась схватиться рукой за окно, чтобы принять вертикальное положение.
После долгой возни и пиханий в раскачивающейся на нескончаемых кочках карете, принц, наконец, смог с меня слезть.
Он сидел, пытаясь отдышаться на своём диванчике, когда к нам подъехал Ролан.
— Леди, у вас всё хорошо?
Я выглянула, убирая прилипшие к лицу волосы:
— Да, Ролан. Спасибо. У нас тут была небольшая заминка, но мы уже закончили.
Он ничего не ответил, пришпорил коня, но я почувствовала, как меня практически снесло волной ярости его ауры. Он, похоже, что-то не так понял. Ничего, пусть побудет на моём месте.
В гостиницу мы приехали уже после заката. Ролан, не глядя на меня, взял мой дорожный саквояж и зашёл в двери. Да, он точно подумал что-то не то. Как только я вышла из кареты, за спиной из ниоткуда материализовалась Энн и тенью последовала за мной. Герцог уже распорядился об ужине и комнатах для нас, поэтому я не стала задерживаться внизу и сразу поднялась к себе.
Так хотелось побыть одной. Это был очень утомительный день. И не столько физически — хотя трястись в душной закрытой карете на деревянных колёсах было не самое большое удовольствие, — сколько морально. Провести весь день в замкнутом пространстве с человеком, который испытывает к тебе стойкую неприязнь, считает, что ты хочешь разрушить его жизнь — это то ещё испытание.
На входе в комнату я столкнулась с Роланом. Он посмотрел на меня сверху вниз, сцепив зубы, и постарался проскользнуть мимо. Я отчасти специально, отчасти случайно перегородила ему дорогу.
— Вы что-то хотели, леди? Может быть, что-то передать Его Высочеству?
— Я полагаю, он пошёл к леди Амалии лечить головную боль после сложной дороги. Разве ты не собираешься к ней? — я смотрела ему прямо в глаза. — Возможно, вы не закончили разговор?
— Главное, что у вас, госпожа, его закончить получилось, — Ролан кивнул и покинул комнату.
Вот упрямый! И Амалия со своим божественным расположением! Энн, которая всё это время притворялась предметом мебели, отмерла и непонимающе смотрела на меня. Я раздражённо начала снимать платье.
— Ну же, помоги мне, — не выдержала я, в третий раз пытаясь развязать завязки на корсете.
— Знаете, а в новой книге Гелео проблема корсета решается намного проще, — пробормотала она. — А Роджер…
— И ты туда же, Эшли, — я, наконец, высвободилась из дорожной одежды. — Давай сегодня не будем ни о Гелео, ни о Роджере.
Когда она успела это прочитать? Возможно, я зря подсадила Эшли на книги.
Я залезла в заранее приготовленную ванну. Отмокать долго не вышло: вода быстро остыла, да и спать хотелось больше, чем лежать в ванне в дорожной гостинице. Я вылезла, надела ночное платье и забралась в кровать.
Простыни были шершавые, матрас и подушка — жёсткими, а одеяло пахло старостью и мокрой шерстью. Всё же кровать Летиции избаловала меня. Поняв, что легко заснуть не получится, я позвала Энн и попросила принести тёплого молока с печеньем.
К счастью, долго ждать не пришлось, вскоре дверь открылась.
— Поставь на столик, — сказала я, а потом ощутила это знакомое чувство. Ощущение, без которого я уже начинала скучать. Его ауру.
А после я увидела Ролана. Он был уже полностью без доспехов, только в льняной рубахе без рукавов и свободных штанах. Такой непривычно-расслабленный. Но только лишь внешне.
— Энн попросила передать, — сказал Ролан, оставив поднос
