моего сына. Глядя на него, такого мокрого, сморщенного, но уже вовсю с интересом рассматривающего все вокруг, чувствую, как сердце пропускает удар за ударом.
— Сын… — как в бреду хриплю, не смея отвести от него взгляд. — Привет, родной, — поглаживаю его по маленькой головке, покрытой мягким темным пушком. — Это я, твой папа.
Тимка что-то кряхтит и гулит, а потом вдруг резко начинает плакать. Кричит так громко и звонко. Ого! Не ожидал, что новорожденный младенец так может. Ну ничего, будем считать, что это командный голос прорезался.
Нике помогают приложить нашего сына к груди, вкладывают в его ротик сосок, набухший от скопившегося в груди молока. Он поначалу капризничает, а потом начинает со смаком и смешными звуками, похожими на урчание маленького котенка, причмокивать.
— Он ест, ест, Дамир! — восторженно шепчет Ника, поднимая на меня свои нереально зеленые глаза. И вот тут я снова тону. Тону в глазах своей жены. Моя любимая! Моя нежная. Моя красивая ведьмочка с глазами цвета изумруда.
— Моя Зеленоглазка, — прижимаюсь лбом к ее мокрому лбу, прикрываю веки, вдыхаю родной запах. — Я так тебя люблю, родная моя! Девочка моя любимая.
— Я так рада, что ты успел, — шепчет в ответ и тянется за поцелуем. — Я так боялась без тебя.
— Ты справилась, малышка. Ты только посмотри как круто ты справилась! Ты подарила нам нашего сына. Ты умничка! — наконец, целую свою девочку. Долгожданный вкус любимых губ взрывает все мои рецепторы во рту и запускает волну наслаждения, прошивающую все тело. — Умничка моя!
— Я люблю тебя, Дамир. Очень.
— А я тебя, — хаотично покрываю все ее лицо и хрупкие плечики нежными поцелуями, вкладывая в них все свои чувства: трепет, нежность, любовь и бесконечную благодарность за то, что она когда-то позволила мне завоевать ее. Набравшись смелости, целую макушку Тимки, впервые держа сына за руку и чувствую, что я абсолютно счастлив.
Ника (Три года спустя)
Сегодня третий день рождения Тимура. В гостиной за столом сидят наши близкие родственники и друзья. Во главе стола сидит виновник торжества в шикарном смокинге и разноцветном праздничном колпаке. Шум, разговоры, радостный смех. Кто-то проходит мимо дверей прачечной. Я со страхом замираю.
— Ну же, Зеленоглазка, не могу больше. Сдохну, если не окажусь в тебе.
— Дамир, ты что творишь! — вяло сопротивляюсь, потому что сильные руки и нежные губы моего ненасытного мужа уже активно делают свое дело, а именно методично сводят меня с ума, заставляя забыть о стыде и думать лишь о том, чтобы поскорее получить свою дозу удовольствия. — У нас гостей полный дом! Сын нас ждет, а ты меня тут зажал… Аааах… — с губ срывается чувственный стон, потому что пальцы этого нахала уже проникли под трусики и растирают влагу между припухшими и очень чувствительными от возбуждения складочками.
— Ага… Зажал, — довольно соглашается Дамир.
— И лапаешь… — продолжаю возмущаться, сама же подставляюсь под жаркие поцелуи и выгибаюсь навстречу проникающим в меня пальцам.
— Угу… и лапаю! Сейчас еще и трахну свою сладкую, вкусную, самую красивую и самую охерительно желанную женушку, — прикусывает сосок прямо сквозь ткань платья и белья, срывая очередной постыдный стон. Боже…
— Нас же услышат…
— Похер! На все похер! Но ты все равно будь потише, крикливая моя ведьмочка! — порочно ухмыляется, прижимая меня к стене, подсаживая на свои бедра.
Сдвинув перешеек мокрых трусиков в сторону, Дамир входит одним резким толчком, заставляя вскрикнуть от вспышки невероятного удовольствия. Потом запечатывает мой рот поцелуем, начиная четкие, выверенные движения. Прямо в нужном мне темпе, прямо вот так, как хочется… Так как нужно, чтобы уже через несколько жестких толчков улететь от удовольствия, на мгновение покинув свое тело.
Пытаюсь отдышаться от пережитого оргазма. Дамир смотрит мне в глаза, продолжая вколачиваться в мое тело. По его виску бежит капелька пота. Не удержавшись от соблазна, ловлю ее языком и Дамир хрипло стонет, запрокидывая голову, кончая прямо в меня. Снова. Хотя, чего уж теперь-то переживать…
— Ты охренительна, моя девочка! — звонко целует в ямку между ключиц. — Прости, не сдержался. В следующий раз успею выйти. Ну… по крайней мере, очень постараюсь! — ухмыляется довольный гад.
Видеть Дамира таким довольным и удовлетворенным — третий по счету вид моего личного удовольствия. Первый — это, конечно же, секс с ним. Потому что каждый раз это просто что-то за гранью. Словно я умираю и воскресаю вновь и вновь. Второй: наблюдать, как он общается с сыном. Дамир был с Тимуром в каждом важном событии. Первые шаги, первые слова, совместные игры. Тимка в папе души не чает. Смотреть, как они общаются, слышать, как Дамир баюкает сына перед сном, без слез не получается. Особенно сейчас… Кстати, Тимур точная копия своего папы. У них даже эмоции проявляются одинаково. И фирменная улыбка — один в один!
И третий вид — наблюдать за мужем вот в такие вот моменты, как сейчас. Дамир счастлив, удовлетворен и расслаблен. У него даже лицо сейчас другое. Черты лица смягчились, на губах легкая ухмылка. Интересно, надолго она задержится на его лице после того, как я ему кое-что скажу?
— Да чего уж там… Ближайшие семь с половиной месяцев можешь не стараться, — сообщаю как бы между делом, с наигранно расслабленным видом, а сама внутри трясусь от переживаний. Как он отреагирует? Обрадуется ли?
— Мне кажется или ты на что-то намекаешь, жена? — прищуривается и пытливо смотрит на меня.
— Намекаю, — соглашаюсь.
— И на что ты намекаешь?
— На то, что ты скоро станешь папой… — зажмуриваюсь, — снова… — добавляю чуть тише.
Пауза. Тишина настолько осязаема, что у меня вдруг возникает ощущение, что ее можно потрогать. Дамир молчит. Я же боюсь открыть глаза. Я все еще в его жарких объятиях, он все еще во мне… Молчание затягивается, а потом я слышу шумный выдох.
— Ну, наконец-то! — Стоп! В смысле? Распахиваю глаза, смотрю на мужа, а он счастливо улыбается. — Мне вот все было интересно, когда же ты уже сознаешься в том, что беременна! И, о чудо, свершилось!
— Так ты знал? — неуверенно спрашиваю. Он кивает. — И давно?
— С того самого дня, как ты уронила полоску теста на беременность с
